Раздела 11.2. Житейски «мудрый» «прагматизм-реализм» —
путь к глобальному фашизму
Во-первых, и фашисты, и антифашисты (многие из которых тоже являются фашистами, но приверженными фашизму иных идейных толков) в своём большинстве апеллируют к чувству справедливости людей. Но при этом ни те, ни другие не понимают предопределённых Свыше целей общественно-исторического развития и его движущих сил и алгоритмики.
Историческая практика показывает, что:
- хотя несправедливость может быть успешно пресечена силой — как в масштабе межличностных взаимоотношений, так и в масштабах государственных[1] и глобальных[2];
- однако силой невозможно насадить безраздельное неискоренимое господство справедливости[3].
Причина такого соотношения применения силы и результата в том, что несправедливость порождают сами же люди, не состоявшиеся в качестве человеков (носителей человечного типа строя психики), а таких в толпо-«элитарных» обществах — подавляющее большинство, вследствие чего сила, изначально направленная против несправедливости, подавив или искоренив прежнюю несправедливость, сама становится служанкой несправедливости — либо новой, либо прежней, но сменившей маску[4].
Но можно попытаться насадить силой и несправедливость. Однако и для её закрепления в качестве нормы существования общества в преемственности поколений требуется изменение нравственности и психологии, доминирующих в обществе, чтобы прежняя нравственность и психология остались в прошлом, а новые, став основой культуры, воспроизводили несправедливость в преемственности поколений в «автоматическом режиме».
Во-вторых:
- о справедливости объективно-идеальной как о предопределённой Свыше норме бытия человечества,
- и о справедливости историко-политической как о движении общества в его историческом развитии от его фактического бытия к воплощению в жизнь этой нормы,
— фашисты не говорят и избегают изучения этого вопроса в конкретных исторически сложившихся обстоятельствах.
Но то же самое касается и подавляющего большинства реальных и мнимых антифашистов, вследствие чего антифашисты, реальные и мнимые, становятся катализатором фашизации общества и становления фашизма.
Также необходимо отметить, что справедливость историко-политическая — всегда конкретна и связана с общим контекстом историко-политических обстоятельств, уже сложившихся, и тенденций к тем или иным изменениям. Поэтому то, что справедливо в одном историко-политическом контексте, — несправедливо в конкретике обстоятельств другого контекста; а то, что было справедливым на более ранних этапах общественно-исторического развития, становится историко-политически несправедливым с течением времени именно в силу объективной предопределённости Свыше алгоритмики общественного развития. Т.е. справедливость историко-политическая преходяща и может становиться несправедливостью в течение более или менее продолжительного времени.
Как результат отсутствия понимания первого и второго — силовое становление фашизма и поддержание фашистского режима, — с одной стороны, и с другой стороны — силовое подавление становления фашизма или ниспровержение исторически сложившегося фашизма — становятся неразличимыми. И потому Л.Д. Бронштейн (Троцкий) видится одним как наивный бескомпромиссный идеалист и романтик мировой социалистической революции, имеющей целью освобождение человечества от гнёта капитала[5], а И.В. Сталин и А. Гитлер — как тираны, фашисты-антикоммунисты, между которыми нет принципиальной разницы; с точки зрения других, все трое названных — фашисты-тираны, а Николай II — жертва, страстотерпец и великомученик «Христа ради», но никак не последний глава фашистского режима[6], становление которого в России имело место в начале XVII века в ходе смуты, организованной кланами «истинных Рюриковичей» и их кукловодами с целью ликвидации династии потомков Ивана Грозного и пришедшей ей на смену династии Годуновых, легитимность которых на престоле истинные «Рюриковичи» — Рабиновичи-Малковичи[7] и их хозяева — признать не могли[8].
Это — прямое следствие культово-бессовестного непонимания людьми справедливости объективно-идеальной, и справедливости историко-политической.
[1] В 1917 г. Российская империя рухнула именно в ходе силового подавления несправедливости, непрестанно порождаемой её системообразующими принципами.
[2] Тому примером судьба гитлеровского так называемого «Третьего Рейха».
[3] Тому примером вся история СССР.
[4] Особенно ярко и доходчиво это представлено в пьесе Е.Л. Шварца «Дракон» (1943 г.).
[5] Пример — его характеристика в британской «Карманной энциклопедии», из которой западный обыватель может узнать мнение по многим вопросам, вызвавшим его интерес: «Trotsky believed in world revolution and in permanent revolution and was an uncompromising, if liberal, idealist» — «The Wordsworth Pocket Encyclopedia», «Wordsworth Reference», 1995 г., с. 53. Или по-русски: «Троцкий верил в мировую революцию и в перманентную революцию и был бескомпромиссен — как либерал, идеалист».
На соседней странице сказано и о Сталине, как о деспоте, в годы «великой чистки» 1936 — 38 гг., уничтожившем реальных и мнимых врагов.
[6] «Из отчёта за 1912 год против слов: «Почти каждый десятый крестьянский ребёнок из числа осмотренных являет собой различные признаки умственной недостаточности. Но недостаточность эта не есть только прирожденная. Значительная доля ее проистекает от того, что родители, занятые трудом, не имеют времени хотя бы как-то развивать его, умственно и двигательно, соответственно возрасту. А также даже с ним достаточно разговаривать и поощрять ласками, дабы ребёнок в положенные сроки обучался говорить, ходить и проч.» Рукой царя написано: «Не важно» — и проставлена высочайшая подпись» («Специально для хулителей Страны Советов». Газета «К барьеру!» — бывшая «Дуэль» — № 33 (63) 17 августа 2010 г.:
http://www.duel.ru/201033/?33_6_2, http://www.krasnoetv.ru/node/5847).
Плюс к тому уже упоминавшийся неоднократно «Указ о кухаркиных детях», который прямо был направлен на ограничение личностного развития миллионов, чем препятствовал достижению ими широты кругозора, минимально необходимой для становления в качестве человека — наместника Божиего на Земле.
Главное же достижение династии Романовых — крепостное право, осуществляемое государством в интересах нравственно разложившегося барства. Именно эта верность большинства Романовых воплощению в жизнь интересов кланово-«элитарного» паразитизма и даёт основание к тому, чтобы характеризовать их режим как фашистский на протяжении большей части истории их правления.
[7] Малка — мать Владимира крестителя была хазарской полонянкой и наложницей князя Святослава. «Элита» Хазарии исповедовала иудаизм. Отец Малки — раввин из города Любеч.
[8] В клановых амбициях родовитой «элиты» причина смуты на Руси на рубеже XVI — XVII веков: родовитые не могли принять в качестве царя ни Ивана IV, которого считали «сыном греха», ни «худородного» Бориса Годунова, который по пути репрессий не пошёл, но не смог выдержать саботажа боярской олигархии.
Мотивация неприятия обоих царей и продолжателей их династий боярской олигархией состояла в том, что:
- Василий III расторг свой первый бездетный брак с Соломонией Сабуровой вопреки мнению церкви, а его вторую жену — Елену Глинскую — за глаза обвиняли в супружеской неверности, что она якобы понесла наследника престола Ивана не от супруга, а от боярина — князя Ивана Фёдоровича Телепнёва-Овчины-Оболенского, бывшего на её и Василия III свадьбе дружкой и после смерти Василия III ставшего фактически её соправителем. Соответственно с точки зрения боярской олигархии Иван IV и его потомки на царстве были нелегитимны, а Иван, реагируя на саботаж и интриги олигархии, просто вынужден был стать «Грозным».
- Годунов же происходил из татарского рода, перешедшего на службу великому князю Московскому, и это обстоятельство давало олигархии повод обвинять его в чуждости Руси исконной и «худородстве», а перед толпой выставлять интриганом и злодеем — узурпатором сакральной царской власти.
В действительности в обоих случаях антинародной боярской олигархии не было дела ни до греховности как таковой, ни до политических проектов и дел обоих государей, ни до них самих как личностей — просто в силу того, что оба воспринимались спесивой олигархией как нелегитимные чужаки — узурпаторы трона: олигархии нужен был свой — «карманный» царь-марионетка, аналогичный польскому королю по своему статусу. Обстоятельно об этом см. аналитическую записку ВП СССР «Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…» (2006 г.).
Чуть ли не единственный эпизод более или менее успешного возвышения из простонародья в цари, который достаточно широко известен, — ветхозаветный царь Саул, помазанный на царство пророком Самуилом (1‑я книга Царств: гл. 8 — об отказе древних евреев от концепции осуществления Царствия Божиего на Земле и о вожделении ими царской власти над собой из подражания другим народам; гл. 9 — о помазании на царство Саула, происходившего из весьма незнатного рода, если соотноситься в иерархией кланов древнееврейского общества).