От средних веков дошла притча:
Некий пытливый, интеллектуально развитый и широко эрудированный чёрт, столкнувшись с тем, что Любящие души не поддаются совращению, обратился к одному святому с просьбой, чтобы тот объяснил ему, что такое Любовь, подразумевая, что тогда он сможет одолевать и Любящих. Но из слов святого чёрт не смог воспринять «логику» Любви и решил, что его обманывают, что никакой Любви в Жизни не существует и что он может беспрепятственно сатанеть и далее, чтобы стать сильнее Любящих; а люди? — пусть тешат себя своими «несбыточными мечтами»[1] о Любви в пленяющей их суете мира сего…
Притча эта о том, что человеку не до́лжно ни пленяться суетой мира сего, ни уподобляться этому чёрту, домогаясь логически строгих «дефиниций» = определений и тем более — юридической кодификации того, что такое Любовь, и рецептов, как «сконструировать» в себе самом или перенять у окружающих её «логику» = алгоритмику.
И со времён появления в культуре сюжета этой притчи ничего не изменилось и не изменится в дальнейшем потому, что внеалгоритмичность Любви — это её вечное качество, которое пришло из предвечности, будучи частью Предопределения Божиего и одним из аспектов Его Самого́. Причина этого в том, что:
Любовь — свободное творчество, если под свободой понимать совестью водительство, Богом данное, творчество от щедрот души. И потому Любовь всегда выходит за ограниченные пределы тех алгоритмов деятельности, которые были созданы ранее, начала ею очередного творческого акта, даже если эти алгоритмы возникли в прошлом в проявлениях само́й Любови.
Любовь вне логики
Непостижима для ума
Любовь, он тешится подделкой,
Взаимовыгодной горелкой
Освещена его тюрьма.
Он прячет чувства от страданий
Любви палящего огня,
Для сердца создана броня
Из прошлых углей, от желаний.
И привыкая к темноте,
Боится света бедолага;
В любви все ищут только блага,
Что и приводит к слепоте…
И от ожогов прячась в нише
Холодных помыслов ума,
Золой набитая сума —
Удел слепых под гордой крышей.
Заполыхал зарёй рассвет
На крыльях облака седого;
Кто носит тяготы другого —
В том и любви небесной свет.[2]
Иначе говоря, человеку, чтобы состояться Человеком, до́лжно научиться Любить, хотя это и не просто, потому что:
- истинная Любовь — «ипостась» — один из ликов безграничной[3] Правды-Истины, и соответственно, как не существует абстрактной Правды-Истины (и соответственно, всякая ложь без каких-либо исключений не совместима с Любовью[4]), так же и Любовь в каждом из всего множества её проявлений конкретна, неповторима и неподражаема[5], она не поддаётся алгоритмизации, как не поддаётся алгоритмизации и искусство диалектики, открывающее человеку Правду-Истину;
- вследствие этого передать Любовь в готовом к употреблению виде от одного субъекта к другому невозможно;
- кроме того, Любовь, выявляя и разрешая проблемы индивидов, обществ и человечества в целом, требует не только унаследованных от прошлого знаний, но и творчества, вследствие чего без овладения искусством диалектики и выработки эффективной личностной познавательно-творческой культуры обрести Любовь в её полноте не удастся.
Соответственно:
Реализовывать в жизни практически данную Богом способность Любить — каждому необходимо НАучиться самому.
Все прошлые и последующие тексты «о Любви» в настоящем курсе — только намёки, чтобы те, кто не желает уподобиться упомянутому чёрту из средневековой притчи (и тем более — отождествиться с ним), нашли и пробудили в себе познавательно-творческий потенциал и научились Любить и, воплощая Любовь в жизнь, породили глобальную цивилизацию человечности.
Иного пути спасения человечества нет.
[1] М.Ю. Лермонтов:
1
Когда б в покорности незнанья / Нас жить Создатель осудил, / Неисполнимые желанья / Он в нашу душу б не вложил, / Он не позволил бы стремиться / К тому, что не должно свершиться, / Он не позволил бы искать / В себе и в мире совершенства, / Когда б нам полного блаженства / Не дóлжно вечно было знать.
2
Но чувство есть у нас святое, / Надежда, бог грядущих дней, — / Она в душе, где всё земное, / Живёт наперекор страстей; / Она залог, что есть поныне / На небе иль в другой пустыне / Такое место, где любовь / Предстанет нам, как ангел нежный, / И где тоски её мятежной / Душа узнать не сможет вновь.
[2] Стихотворение взято с сайта: http://www.obshelit.ru/works/37978/. Автор назвался псевдонимом «Странник», датировав стихотворение 25.03.2008. Но читая его стихотворение, надо понимать, что и оно — отблеск той самой Любви небесной, о которой он пишет, пришедший к нам через призму его нравственно обусловленного ума, в чём-то ограниченного и в чём-то ошибающегося как и всякий ум человеческий… То же касается и всех материалов Концепции общественной безопасности, включая и «Основы социологии», и главу 12 в их составе, которая отчасти лежит в контексте сюжета притчи о святом и чёрте, поскольку говорит о Любви, а отчасти лежит вне его, поскольку преследует иную цель — подвигнуть читателя к тому, чтобы он сам научился Любить, а не объяснить, что такое Любовь, индивиду, желающему пополнить свой багаж знаний, — дабы в соответствии с принципом «знание — власть» увеличить свой конкурентный потенциал в борьбе за повышение статуса в социальной иерархии личностей.
[3] Именно вследствие этого Любовь (как и Правда-Истина) не укладывается во всегда конечную логику-алгоритмику: всегда остаётся внелогичная, внеалгоритмичная составляющая, которая в ряде случаев более значима и властна по отношению к будущему, нежели выраженная в логике-алгоритмике ограниченность.
[4] Об этом далее обстоятельно в разделе 12.2.4.
[5] В разделе 4.7 (Часть 1) были пояснены сюжеты русских былин и сказок о поездках богатырей в связи с проявлением в сюжетах характеристических особенностей алгоритмики каждого из типов строя психики. Тем не менее, если навыков сопереживания и воображения у читателя не хватает для того, чтобы войти в те сюжеты и прочувствовать происходящее, то тем, кто желает увидеть со стороны проявления истинной Любви, можно рекомендовать посмотреть мультфильм «Первобытная сказка» (Союзмультфильм, 1975 г., режиссёр Е.А. Гамбург (1925 — 2000); автор сценария Б.В. Заходер (1918 — 2000); мультфильм представлен и в интернете).
В этом мультфильме Штуша-Кутуша олицетворяет собой демонический тип строя психики, а самый первый в том сказочном мире слон Фантик — человечный тип строя психики. И соответственно в сюжете сказки Фантик явил обитателям того первобытного мира истинную Любовь. Будучи свидетельницей его деятельности, мартышка Марта даёт итоговую оценку: «Это неподражаемо!» И она права в своей оценке. Если в ту же самую ситуацию войти с типом строя психики, отличным от свойственного Фантику, и попытаться проделать то же самое, что проделал он, то алгоритмика взаимодействия индивидуальной психики с эгрегориальной системой мира сюжета сказки будет иной, и как следствие — результат тоже будет иным. Поэтому «это» действительно неподражаемо: надо быть, т.е. состояться в некоем качестве, а не изображать собой того, кем индивид не является.
То, что сюжет «Первобытной сказки» выдуманный, а нравственно-психологические типажи в мультике для детей выступают под масками сказочных зверей, — существа дела не меняет: надо быть, а не имитировать. Но мультик показывает суть Любви зримо и доходчиво, — если подумать.