1.4. О кредитно-финансовой системе и её взаимосвязях с планированием макроуровня и микроэкономикой

Микроуровень производственно-потребительской системы об­ще­ства, помимо производственной специализации, определяющей отраслевую принадлежность фирм, характеризуется тем, что управление внутренним продуктообменом фирмы в технологическом процессе выражается изключительно в адресном отдании приказаний и адресном предоставлении отчётности о ходе и результатах выполнения приказаний. Такой способ управления имеет естественные пределы роста структур, превысив которые, он утрачивает эффективность, а порождённые структуры саморазрушаются под бременем неизбежных ошибок администраторов.

Вследствие этого потребности людей как личные, так и обществ в целом, исторически реально не могут быть удовлетворены на основе директивно-адресного управления продуктообменом, какое обстоятельство и порождает макроуровень экономики, охватывающий множество специализированных видов разнородных производств (отраслей). Вместе с макроуровнем возникает и торговля — не управляемый директивно-адресно продуктообмен.

Торговля изначально была меновой: продукт собственного про­изводства обменивался по одноходовой схеме «Т_1⇒Т₂» непо­сред­ственно на продукт чужого производства, необходимый для удовлетворения собственных потребностей или изполь­зования в своём дальнейшем производстве.

Среди всего разнообразия продуктов были удобообмениваемые и неудобообмениваемые в прямом продуктообмене, и это обстоятельство замедляло продуктообмен макроуровня, тем самым сдерживая рост общественного производства. Вследствие этого особое положение заняли наиболее удобообмениваемые продукты, принявшие на себя роль товара промежуточного обмена (Д) в двухходовой схеме «Т_1⇒Д_⇒Т₂» при затруднительности или невозможности осуществления прямого обмена «Т_1⇒Т₂». Наиболее удобообмениваемые продукты образовали «денежную группу» товаров в меновой торговле.

Можно считать, что переход общества к продуктообмену макроуровня по двухходовой схеме «Т_1⇒Д_⇒Т₂» положил начало становлению и развитию кредитно-финансовых систем. Изначально кредитно-финансовая система обеспечивала саморегуляцию в обществе продуктообмена макроуровня.

Впоследствии настройка режима саморегуляции стала управляемой.

При этом кредитно-финансовая система стала инструментом опосредованного управления[1] продуктообменом макроуровня, а «стихия» рынка продуктов и услуг подчинилась «закли­на­телям» денежной «стихии», которых — исторически реально (в их большинстве) — интересует только поддержание своей платёжеспособности в ходе операций с товарами-посредниками «Д», входящими в денежную группу. После того как, этот профессиональный паразитизм обрёл надгосударственный мафиозно-корпора­тивный характер (ещё в древности[2]), свобода частного предпринимательства и свобода торговли стали ложными мифами-наваж­де­ниями.

Однако от этих наваждений одурело большинство населения, и зависимость частного предпринимателя ПЕРСОНАЛЬНО от административного диктата государственного чиновника, рабовладельца, феодала или какого-то иного начальника сменилась не менее жестокой массовой зависимостью от денежной «стихии». Корпорация же ростовщиков и менял «прикинулась» обыкновенными частными предпринимателями и не возпринимается одуревшим большинством в качестве рабовладельцев и повелителей поработившей их всех денежной «стихии», заложниками которой стали и сами её «заклинатели» — ростовщики и менялы.

В нормальном же нравственно здоровом обществе кредитно-финансовая система должна быть средством сборки множества ПРОИЗВОДЯЩИХ действительно полезные людям продукты и услуги МИКРОЭКОНОМИК в целостную макроэкономику — многоотраслевую производственно-потреби­тель­скую систему.

Вне зависимости от того, как кредитно-финансовая система справляется с задачей сборки макроэкономики, она несёт ещё одну функцию: она является инструментом саморегуляции разпределения в обществе произведённого в условиях, когда спектр предложения продукции[3] хоть в чём-то ниже спектра запросов общества, не ограниченных покупательной способностью физических и юридических лиц.

Управленческой значимостью макроуровня обладают прежде всего эти две функции кредитно-финансовой системы:

• быть средством сборки макроэкономики из множества микроэкономик;
• быть инструментом саморегуляции разпределения произведённого в условиях недостаточности спектра предложения по отношению к свободным запросам общества.

Будучи одним из средств сборки макроэкономики из множества микроэкономик[4] и инструментом УПРАВЛЯЕМОЙ саморегуляции разпределения, кредитно-финансовая система — как инструмент управления макроуровня — в нравственно здоровом обществе должна обеспечивать скорейшее изчерпание дефицита предложения продукции и услуг по демографически обусловленному спектру потребностей и впредь устойчиво поддерживать продуктообмен в соответствии с потребностями общества в его полном и гарантированном удовлетворении.

Всё остальное — либо сопутствующие двум названным функциям полезные эффекты, либо разнородные извращения предназначения кредитно-финансовой системы и паразитизм на труде и жизни людей и на биосфере.

Исторически реально: если кредитно-финансовая система неспособна поддерживать производство и разпределение макроуровня в русле указанного предназначения, то это потому, что она злоумышленно настроена так, дабы деградационно-парази­ти­ческий спектр производства подавил демографически обусловленный. В этом случае множество мелких и крупных предпринимателей, чиновников, их экономических консультантов, журналистов, чья психика порабощена “элитарными” амбициями и экономическими теориями «для клерков», являются изполнительными механизмами, ведущими общество к самоубийству и порабощению его деградировавших остатков во изполнение воли закулисных менеджеров библейско-талмудического проекта порабощения всего человечества.

Это обстоятельство приводит к тому, что предприниматель (а равно руководитель государственного предприятия), — если он заинтересован в процветании руководимого им предприятия и се­мей работающих на нём людей (включая и его собственную семью), — оказывается перед необходимостью отдания предпочтения тем или иным политическим партиям и политическим деятелям. То же касается и любого труженика, предпринимателем не являющегося.

Как показывает историческая практика, нет таких политических партий и политических деятелей, которые в своих программах прямо бы заявляли, что в результате их прихода к государственной власти подавляющее большинство предприятий государственного и частного секторов народного хозяйства будут поставлены на грань банкротства или обанкротятся; что под ух руководством страна придёт к военной или культурной катастрофе. В своих предвыборных программах все они без изключения разсказывают, как всему народу будет хорошо, если они будут оказывать решающее воздействие на политику государства.

Но поскольку далеко не все из них в такого рода заявлениях опираются на экономические теории «для хозяев» и теории «для очень больших хозяев», то вопрос отдания предпочтения тем или иным политическим силам в его существе есть вопрос о том, как отличить циничных обманщиков и пустобрёхов (типа А.Гитлера, Е.Т.Гайдара и Г.А.Явлинского) от политиков, которые реально способны обеспечить развитие общества и эффективность предпринимательства в русле признаваемой большинством общества полезности: про­изводства, разпределения, внешней и внутренней торговли.

А это требует соотнесения партийной пропаганды с содержательной стороной экономических теорий «для очень больших хозяев», которых однако в публичной экономической науке толпо-“элитарного” общества не содержится.

*          *         *

Иначе говоря, чтобы мотивированно отдать предпочтение той или иной политической парии, а потом контролировать  её политическую деятельность, от каждой политической партии следует потребовать издания общедоступными тиражами и публикации в обязательном порядке в интернете четырёх книг:

• учебник социологии и основ психологии;
• учебник всемирной истории;
• учебник истории Отечества;
• учебник экономики.

Пусть они будут краткими, но пусть они будут.

Если их нет, то партии представляют собой коммерческие предприятия, главное назначение которых — благополучие их функционеров и отчасти — политического актива, а народ — заложник их невежества и анонимной закулисной власти.

*                    *
*

В публичной экономической науке «для клерков» кроме отсутствия управленчески значимых понятий, характеризующих производство и потребление в их натуральном виде (спектры демографически обусловленных и деградационно-паразитических потреб­ностей) также отсутствует целый ряд управленчески значимых понятий, характеризующих саму кредитно-финан­совую систему и её связи с продуктообменом и конечным потреблением продукции как таковыми. Собственно это обстоятельство и делает экономические теории «для клерков» метрологически несостоятельными[5] и, как следствие, — не пригодными для решения экономических задач макро­уровня с наперёд «заказанными», обещанными и гарантированными результатами.

Изходным понятием, обеспечивающим метрологическую состоятельность ­финансово-экономических теорий для хозяев, является понятие: инвариант прейскуранта.

Инвариант прейскуранта изначально характеризовался тем, что в системе меновой торговли, когда продукты обмениваются друг на друга по двухходовой схеме «Т₁ЮДЮТ₂» среди товаров денежной группы выделяется один товар, который:

• во-первых, — полноправный участник натурального продуктообмена меновой торговли в силу того, что обладает какими-то иными видами полезности помимо того, что он постоянно выполняет функцию товара посредника в двухходовой схеме «Т₁ЮДЮТ₂»;
• во-вторых, в его количестве общепризнанно выражаются цены всех остальных продуктов и иных ресурсов на рынке во всех операциях продуктообмена меновой торговли (вследствие этого обстоятельства цена единицы учёта самого продукта-инварианта, выраженная в количестве инварианта, всегда единица, что и даёт название термину «инвариант прейскуранта»; иными словами, инвариант на инвариант всегда обменивается в пропорции 1:1).

В эпоху меновой торговли глубокой древности, как свидетельствуют законы вавилонского царя Хаммурапи, общество, признавая равноправность платежей зерном и драгоценным металлом (конкретно — серебром[6]), тем самым признавало их в качестве двух инвариантов прейскуранта. Позднее в толпо-“элитар­ном” обществе правящая “элита”, изходя из своих деградационно-паразитических потребностей, отказала зерну в праве быть инвариантом прейскуранта, и цивилизация длительное время жила при золотом инварианте.

В экономических изследованиях и расчётах в качестве инварианта прейскуранта может быть избран всякий товар, в том числе и товар не принадлежащий к признаваемой обществом денежной группе.

Термин, понятие «инвариант прейскуранта» не нужны эко­номической науке и практике только в одном случае: если они не знают, как его избрать для того, чтобы изпользовать для решения задач управления макроуровня.

Но не знают они этого потому, что обслуживают потребности “элиты” по деградационно-пара­зити­чес­кому спектру.

Инвариант-золото служил и материалом для изготовления средств платежа — монет и стандартных слитков. В силу этого обстоятельства вся эпоха обращения золота и прочих денежных металлов в качестве средств платежа (т.е. по крайней мере, до начала ХХ века) представляет собой эпоху натурального продуктообмена по схеме «Т₁ЮДЮТ₂».

Эта эпоха отличается от эпохи меновой торговли в традиционном понимании всего лишь тем, что «фасовка» инварианта в стандартные монеты была перенесена из торговых рядов рынка в казначейство. Но это различие того же характера, что и различие между покупкой помидоров на вес на рынке и покупкой заранее разфасованных помидоров в супермаркете.

Средство платежа отличается от инварианта прейскуранта тем, что будучи, как и инвариант прейскуранта, измерителем цен на все товары, средство платежа может не обладать никакими иными видами достаточно широко признаваемой полезности, кроме как выполнять роль товара посредника в двухходовой схеме обмена «Т₁ЮДЮТ₂» либо участвовать в одноходовой схеме
«ТЮД», когда оно принимает на себя роль средства накопления номинальной платёжеспособности.

Всякое средство платежа, не обладающее полезностью вне сферы денежного обращения, сопровождающего и поддерживающего производственный и потребительский продуктообмен и признаваемое в одних сделка купли-продажи, может отвергаться в других сделках купли-продажи. Но и, не обладая какими-то иными видами полезности кроме как быть средством платежа и накопления номинальной платёжеспособности, средство платежа может признаваться в этом своём качестве — средства платежа — достаточно широкими слоями общества на протяжении длительного времени.

В экономических теориях «для клерков», понятийный и терминологический аппарат которых бездумно унаследован из эпохи обращения монет из «драгоценных металлов» и золотого стандарта, регулировавшего обмен бумажных денег на золотые монеты и слитки, функции инварианта прейскуранта и средств платежа разсматриваются как различные функции одних и тех же денег.

После того как прежний инвариант прейскуранта (золо­то) и средства платежа (числа на кредитной и банковской бумаге и безналичные — на счетах, выражающие номинальную платёжеспособность) разделились и перестали быть одними и теми же деньгами, экономические теории «для клерков» утратили метрологическую состоятельность, в результате чего изчезла возможность однозначного сопоставления финансовых показателей производственно-потребитель­ских систем со спектрами производства и потребления в их натуральном выражении; а также изчезла автоматически гарантированная корректная сопоставимость финансовых показателей одной и той же многоотраслевой производственно-потребительской системы, относящихся к разному времени — датам и интервалам.

Но без возможности однозначного сопоставления финансовых показателей разных дат и интервалов, показателей разных регионов невозможен ни анализ, ни прогноз, ни моделирование, ни планирование, ни управление экономикой на макро- и на микро- уровнях. Вследствие этого вся экономическая наука обеспокоена только одним — как продать себя, а её расчёты и рекомендации если не прямо вредоносны, то безполезны и не интересны никому, кроме экономической тусовки.

Однако инвариант прейскуранта, будучи измерителем цен всех остальных товаров, в общем случае не является базой прейскуранта, определяющей уровни всех остальных цен, включая и курсы валют (их относительные цены) разных государств. Поэтому в наши дни все предложения возродить золотой стандарт произтекают из глубокого непонимания различий инварианта прейскуранта и средств платежа, а также непонимания обусловленности возможностей разпределения продукции её производством.

«Гальванизация трупа» золотого стандарта и даже возобновление золотого обращения безполезны для роста экономического благосостояния.

Так в Испании — в эпоху безупречного золотого обращения — с 1500 по 1600 год цены на товары в их золотом исчислении выросли в 3,5 раза. С некоторым запаздыванием это произходило и в остальных странах Европы[7]. Это явилось следствием того, что спектр производства всей остальной продукции в расчёте на душу населения практически не изменился, а количество золота, в том числе и в денежном обращении, значительно возросло благодаря его притоку из Америки, ограбление которой только началось.

Этот исторический факт показывает, как цена золотого инварианта упала по отношению к другому инварианту — неявному (зерну), не признаваемому обществом в таковом качестве, но вне зависимости от этого определяющему уровни и соотношения всех остальных цен. Этот пример приводит к понятию: база прейскуранта.

База прейскуранта представляет собой малочисленную группу товаров, каждый из которых обладает следующим свойством: значительный подъём цен на него в течение непродолжительного времени вызывает значительный рост себестоимости производства подавляющего большинства остальных товаров. Причиной роста себестоимости производства остальных товаров является прямое или скрытое в полуфабрикатах и комплектующих потребление этого продукта в производстве остальных продуктов (если не всех, то их подавляющего большинства).

Естественно, что рост себестоимости производства сопровождается ростом рыночных цен, хотя при этом изменяются и пропорции ценовых соотношений разных пар товаров, и рентабельность разных отраслей, поскольку цены обусловлены не только себестоимостью производства, но и разпределением всегда ограниченного платёжеспособного спроса по спектру предложения продукции и услуг.

Соответственно сказанному, для обеспечения сопоставимости экономических расчётов, экономических анализов и прогнозов, для осуществления планирования общественно-экономического развития на длительных интервалах времени следует избирать инвариант прейскуранта, принадлежащий к его базе на протяжении всего разсматриваемого периода.

Как известно большинству из школьного курса физики, и о чём не следует забывать обывателям, политикам и экономистам:

«Полезная работа, производимая каким-либо устройством» = «Коэффициент полезного действия (КПД) устройства» ґ
«Количество энергии, введённой в устройство»

Однако нас может интересовать «полезная работа», производимая некой системой, но понимаемая не в смысле механической работы (термин физики). В этом случае «полезная работа», «полезный эффект» сохраняют количественное выражение, но обретают какую-то иную размерность, отличную от размерности в физике единиц учёта механической работы и энергии. В этом случае и КПД также обретает размерность[8]:

[КПД] = [название единицы учёта полезного эффекта] /
[название единицы учёта количества энергии, вводимой в систему]

Производственная система общества также как и всё прочее подвержена действию общефизического закона сохранения энергии, одним из выражений которого является формула «про КПД».

Полезный эффект, получаемый от производственной системы общества, в его натуральном выражении — спектр производства продукции конечного потребления.

Но если вынести за скобки время, необходимое для наращивания производственных мощностей в каждой отрасли, и засчитать полезным также и всё внутрипроизводственное потребление промежуточных продуктов (поскольку без них невозможно обойтись в производстве конечных продуктов при существующих техно­ло­гиях), то уровень производства по каждой позиции номенклатуры спектра производства ограничен КПД технологических процессов соответствующей отрасли и количеством, вводимой в неё энергии (коэффициенты полезного изпользования сырья и комплектующих в технологиях при таком подходе должны быть включены в энергетические КПД). Соответственно:

Весь спектр производства ограничен сверху:

• количеством энергии, вводимой в производственную систему в целом;
• значениями отраслевых КПД технологий (размерность КПД технологий — [единица учёта количества продукции] / [кВтґчас]);
• разпределением энергии между её отраслями.

Сказанное означает, что при переходе от натуральных показателей производственно-потреби­тель­ской системы к их денежному выражению энергетическая база прейскуранта выявляется в качестве его первичной базы. Иными словами цены на энергию, на энергоносители задают уровень всех остальных цен, при сложившихся и медленно — по отношению к динамике производства — меняющихся запросах общества.

Оговорка, выделенная курсивом, подразумевает, что потребности людей первичны по отношению к ценообразованию. Все люди сопоставимы друг с другом только как потребители по демографически обусловленному спектру потребностей. Именно поэтому управленческой значимостью обладает стоимость «нормочаса» работы, которая определяет платёжеспособность населения и, как следствие, — его покупательную способность и во многом спектр потребления. Но стоимость «нормочаса» безполезна для оценки производственных результатов.

Управленческой значимостью обладает отношение тарифов на электроэнергию и стоимости «нормочаса» в разных отраслях и регионах в сопоставлении со стоимостью демографически обусловленного спектра потребления в них[9].

Энергетическая база прейскуранта неизменно существует на протяжении всей истории цивилизации, хотя и изменяется по составу входящих в неё энергоносителей и удельному весу каждого из них в производственной деятельности общества. А вся история нынешней глобальной цивилизации может быть разделена на две эпохи:

• до середины XIX века — эпоха производства пре­и­му­щес­твенно на основе преобладания биогенной энергии, източником которой является фотосинтез растений (вследствие чего во все эпохи продуктивность природной флоры и культурного растениеводства лежит в основе благосостояния всякого общества и человечества в целом);
• с начала ХХ века — эпоха производства преимущественно на основе преобладания техногенной энергии.

Обе эпохи наложились друг на друга в несколько десятилетий второй половины XIX — первой половины ХХ веков, когда осуществлялся переход производства с биогенных энергоносителей на техногенные.

Соответственно сказанному общество в эпоху Хаммурапи не ошибалось, признавая зерно в качестве инварианта прейскуранта, поскольку в те времена зерно было основным източником биогенной энергии как для людей, так и для рабочего скота. Именно количество зерна, стабильно доступного для потребления, задавало «потолок», выше которого не могли подняться производственные возможности цивилизации в ту эпоху, при той технологической базе.

В наши дни и профессиональная экономическая наука, и обыватели глубоко ошибаются, избрав в качестве псевдоинварианта и псевдобазы прейскуранта доллар — платёжную единицу одной из многих стран, вопреки тому, что ни одна современная платёжная единица не принадлежит к первичной — энергетической — базе прейскуранта и вообще не является полноправным участником производственного и потребительского продуктообмена, но только сопровождает и поддерживает его.

Со второй половины ХХ века наилучшим инвариантом прей­с­курантов внутреннего рынка научно-технически развитых стран и прейскуранта глобального рынка является килоВаттґчас электроэнергопотребления, поскольку:

• подавляющее большинство хозяйствующих субъектов являются потребителями электроэнергии;
• тарифы на электроэнергию входят в энергетическую базу прейскуранта;
• килоВатт×час инвариантен (безразличен) и по отношению к первичным энергоносителям, потребляемым электростанциями, вследствие чего он способен пережить и смену первичных энергоносителей вследствие научно-технического обновления энергетики.
• килоВатт×час инвариантен и по отношению к переходу цивилизации от сетевого снабжения электроэнергией к каким-то иным способам и видам техногенного энергообеспечения про­и­зводственно-потребительской системы и её компонентов[10].

При этом весь финансово-экономический анализ и прогнозы обретают метрологическую состоятельность и сопо­ставимость на исторически длительных интервалах вре­ме­ни на основе выражения всех расчётных и реальных цен, себестоимостей и прочих финансовых показателей в килоВаттґчасах.

Но и при электроэнергетическом инварианте недопустимо забывать, что во всех прочих отраслях помимо сельского хозяйства может быть занято людей не больше, чем способна прокормить сельскохозяйственная инфраструктура и обслуживающий её персонал (в противном случае недостаточность собственного производства должна гарантировано покрываться импортом). Вследствие этого динамика соотношения численности занятых в сельском хозяйстве и в остальных отраслях подчинена продуктивности сельского хозяйства и, прежде всего, — растениеводства и природной флоры (фотосинтез растений в основе всего).

Наилучший инвариант наших дней и обозримой перспективы — именно килоВаттґчас электропотребления, а не «тонна условного топлива» потому, что «тонна условного топлива» — абстракция, порождённая в безплодной попытке найти базу для сопоставления результатов экономических расчётов и анализа хозяйственной деятельности при нежелании отказаться от наследия публичной экономической науки «для клерков».

«Тонна условного топлива» имеет ограниченное право на существование при анализе энергетического комплекса отраслей, но она не пригодна для долгосрочного экономического анализа, прогнозирования и планирования потому, что характер её связи с реальными энергоносителями меняется вместе с изменением технологической базы производства и, прежде всего, энергетических отраслей. В отличие от неё «килоВаттґчас электроэнергопотребления» остаётся одним и тем же вне зависимости от того, какой спектр первичных энергоносителей лежит в основе его получения, и как этот спектр изменяется в результате научно-технического прогресса.

Изходя из избрания неизменного килоВаттґчаса техногенного энергопотребления в качестве инварианта прейскуранта, принадлежащего к его энергетической базе, долгосрочное планирование про­изводства по демографически обусловленному спектру потре­б­ностей можно вести в форме моделирования и оптимизации вариантов разпределения в преемственности производственных циклов энергопотребления между специализированными отраслями, производящими продукцию и услуги.

Также следует иметь в виду, что план должен задавать уровни производства в отраслях, ниже которых оно не должно падать, а не рекордные высоты, в попытке «перепрыгнуть» через которые многоотраслевое производство неизбежно рухнет, не будучи обеспечено необходимыми мощностями и ресурсами.

При высказанном подходе в план изначально и целенаправленно закладывается некоторый запас устойчивости, который оставляет свободные ресурсы, необходимые для компенсации возможных ошибок планирования и управления и преодоления непредвиденных обстоятельств (стихийных бедствий, катастроф и т.п.). В этом случае весь научно-технический прогресс представляет собой повышение эргономических характеристик продукции и сроков её эксплуатации (где это имеет смысл), рост отраслевых КПД, рост КПД бытовой и прочей непроизводственной техники, а также опережающий (по отношению к плану) рост энерговооруженности отраслей. Всё это идёт в запас устойчивости плана. Соответственно в реальной жизни не может быть хуже, чем было запланировано, если при осуществлении плана общественно-эко­номического развития государство средствами налогово-дотаци­онной политики поддерживает межотраслевые и межрегиональ­ные пропорции платёжеспособности, управляя порогами рентабельности производств сообразно плану, реагируя на реальное изменение цен рынка.

То, что Госплан СССР:

• не отказался от метрологически несостоятельной политэкономии «мрак-сизма», которая, будучи основана на категориях, не поддающихся объективному измерению, не может быть связана с практической бухгалтерией;
• пытался адаптировать к условиям СССР управленчески безграмотные экономические теории и модели западной науки «для клерков»;
• СВОЕВРЕМЕННО не пришёл, изходя из его же богатой практики, к высказанным выше выводам самостоятельно,

— главный методологический порок системы планирования в СССР и его школ финансово-экономического образования, обусловленный злонравием советской “элиты”, и научной “элиты”, прежде всего.

При “элитарном” желании сориентировать макроэкономику общества на заведомо непредсказуемый деградационно-парази­ти­ческий спектр потребностей система демографически обусловленного долгосрочного планирования не только не нужна, но и является прямой помехой осуществлению всякой злонравной политики. Это положение, справедливое и для глобальной экономики человечества наших дней, объясняет и всю нравственную подоплёку и характер реформ в СССР и России с 1985 по 1999 г. включительно.

Во многоотраслевой производственно-потребительской системе цены на товары, входящие в базу прейскуранта, принадлежат к числу факторов, которые прямо или косвенно задают «пороги рен­табельности» — значения себестоимости производства, при падении цен ниже которых производство и своевременное возобновление производительных сил становятся убыточными. Базы прейскуранта играют эту роль как при явном инварианте, так и при не выявленном инварианте.

С появлением и признанием бумажных, так называемых «кредитных денег» и «банковских денег» (банкнот), произошло разделение явного инварианта прейскуранта (золото в те времена) и основного средств платежа — носителя значения номинальной платёжеспособности, признаваемой участниками продуктообмена (бумажки-«фан­ти­ки»). Появление средства платежа, не обладающего никакой полезностью вне кредитно-финансовой системы, качественно изменило характер ценообразования в сопоставлении с эпохой меновой торговли (продолжавшей­ся до конца эпохи золотого обращения).

Вследствие разделения явного инварианта и средств платежа покупательная способность и номинальная платёжеспособность также стали различными финансово-экономическими показателями, которые могут изменяться независимо друг от друга. Различие между ними следующее:

• номинальная платёжеспособность выражается непосред­ствен­но в количестве средств платежа;
• покупательная способность выражается только в спектрах потребления — той или иной «потребительской корзине», которую можно приобрести на определённую номинальную сумму средств платежа при сложившемся номинальном прейскуранте.

Номинальная платёжеспособность является мерилом покупательной способности и экономического благосостояния только при определённом прейскуранте и определённом спектре потребления («потребительской корзине»). Сама по себе она никакой упра­в­­лен­ческой значимостью не обладает.

Соответственно хозяевами всего являются те, кто непосредственно или косвенно, управляют в своих интересах покупательной способностью денежной единицы и разпределением номинальной платёжеспособности среди участников производственного и потребительского продуктообмена. Сопутствуя этому, протекает пере­разпределение покупательной способности, что, в свою очередь, представляет собой опосредованное (косвенное) управление макроуровня производственным и потребительским продуктообменом.

Это означает, что все задачи макроэкономического управления не могут быть решены государственностью, если покупательной способностью её денежной единицы управляет международная надгосударственная ростовщическая корпорация, а активные поколения общества не понимают характера управления этими процессами и потому не умеют выработать альтернативы и защитить на её основе свою государственность и её экономическую политику. Они — невольники заправил кредитно-финансовой системы и сами оплачивают издержки своего рабства[11], но и сами заправилы стали заложниками их же паразитизма.

Управление покупательной способностью денежной единицы представляет собой управление её однозначной связью с инвариантом прейскуранта.

В эпоху золотого стандарта законодательство об обмене бумажных и прочих «кредитных денег» на золото обеспечивало именно однозначность этой связи. Однако при переходе к явному электроэнергетическому инварианту тарифы на электропотребление не являются энерге­тическим аналогом «золотого стандарта». Причина этого состоит в том, что характер обмена кредитных денег на золото по твердому курсу (в чём и состоял смысл «золото­го стандарта») отличается от характера потребления электроэнергии в производственном и потребительском продуктообмене общества.

Объём обмена «кредитных денег» на золото был обусловлен не потребностями производственного или потребительского продуктообмена (с обеспечением продуктообмена одинаково справлялись и золотые монеты, и кредитные деньги), а нервозностью и психической неустойчивостью общества, которая влекла за собой интенсивный обмен «кредиток» на золото, когда покупательная способность средств платежа действительно падала или богатым слоям общества казалось, что она вскорости может упасть. В этих случаях они искали «аккумуляторы», в которых могли бы сохранить накопленную ими покупательную способность «до лучших времён», и избавлялись от избыточной номинальной платёжеспособности, терявшей покупательную способность, вкладывая деньги в золото, ювелирные изделия, недвижимость (зем­лю и постройки), антиквариат, произведения искусства и т.п. Если при этом спрос на золото обретал лавинообразный характер, то невозможность поддерживать «золо­той стандарт» на ранее установленном уровне золотого обеспечения «кредиток» возникала как следствие уже свершившегося нарушения обращения «кредиток» и связи параметров их обращения с производственным продуктообменом как таковым.

То есть необходимость девальвации в смысле перехода к новому значению «золотого стандарта» при неявном энергетическом инварианте прейскуранта была следствием, но не первым знаком нарушения энергетического стандарта обеспеченности денежной единицы. Именно вследствие такого рода нарушения стандарта биогенной энергообеспеченности в Испании на протяжении XVI века втрое выросли цены в их золотом исчислении (т.е. золото подешевело втрое по отношению к биогенноэнергетическому инварианту прейскуранта).

Потребление же электроэнергии — это не реакция общества на какие-то нарушения в продуктообмене или в обращении «кредиток», а одна из составляющих производственного или потребительского продуктообмена как такового. При этом в обществе нет аукционов на потребление электроэнергии: по сети стоят счетчики, а о тарифах и об их изменении объявляют заранее. Кроме того, мощности электростанций и системы переразпределения энергоснабжения между регионами плюс к тому различие льготных и повышенных тарифов, обусловленное временем суток и совокупным разходом энергии потребителем в течение учётного срока, на протяжении последних нескольких десятилетий гарантировано обеспечивают покрытие запросов потребителей (в том числе и пиковых) по факту их включения в сеть энергоразпределения: аварийные отключения производственных предприятий, населённых пунктов, или регионов из-за перегрузок крайне редки[12]. Вследствие этого тарифы на электропотребление связаны с параметрами денежного обращения в общем-то так же, как и все прочие номинальные цены.

Соответственно, стандарт энергообеспеченности денежной единицы, будь это драгоценная монета или номинальное средство платежа, должен метрологически однозначно связывать спектр производства в его энергетическом выражении с той совокупной номинальной платёжеспособностью общества, которая задаёт масштаб номинальных цен.

Спектр производства в его энергетическом выражении, начиная со второй половины ХХ века в промышленно развитых странах — количество электроэнергии, производимой в течение года[13].

Потребление производимой продукции всех отраслей финансово выражается статистическими характеристиками: общим количеством сделок купли-продажи, их разпределением по сезонам года, по специализированным рынкам, по регионам, а также стоимостью каждой из них. Совокупная стоимость сделок представляет собой годовой объём торговли в его номинальном выражении, т.е. объём товарооборота, а равно — объём оборота средств платежа.

Если, во-первых, не произходит скоротечных (по отношению к году) структурных перестроек потребностей в производстве и потреблении вследствие воздействия на общество стихийных бедствий, тяжёлых техногенных катастроф, войн, дурных макроэкономических реформ и т.п. факторов, и во-вторых, производственно-потребительская система функционирует устойчиво, то структура годового продуктообмена в сопостав­лении нескольких последовательных лет изменяется плавно, т.е. без резких взлётов и падений.

Это — балансировочный режим саморегуляции производственно-потребитель­ской системы общества, к поддержанию которого дóлжно стремиться в макроэкономическом управлении.

Это — нормальный режим функционирования макроэкономики.

Для нормальных режимов можно считать, что значение величины номинального объёма торговли — объёма оборота средств платежа — обусловлено, прежде всех прочих факторов, значением КАЖУЩЕЙСЯ мгновенной совокупной номинальной платёжеспособности общества, поскольку совокупный продавец выжмет из покупателя, действительно нуждающегося в какой-то продукции, всё, что тот способен заплатить. Величина кажущейся мгновенной совокупной номинальной платежеспособности больше, чем фактическая мгновенная совокупная номинальная платёжеспособность общества (под­чер­­кну­тое — термины), равная количеству средств платежа, находящихся в обращении. Кажущаяся мгновенная совокупная номинальная платёжеспособность общества представляет собой сумму двух слагаемых: S+K.

• S — это общая сумма номиналов средств платежа, находящаяся у потенциальных покупателей (фактическая номинальная платёжеспособность общества).
• K— объём выданных кредитов (включая и повторное кредитование) без учёта задолженности всего общества[14] ростовщикам по процентам.

Кажущаяся мгновенная совокупная платёжеспособность общества больше, чем сумма номиналов находящихся в обращении средств платежа S потому, что:

• вкладчики банков оценивают свою платёжеспособность с учётом сумм на их счетах;
• но эти суммы послужили източниками кредитных ссуд, с учётом взятия которых свою мгновенную платёжеспособность оценивают те, кто взял кредиты.

Вследствие это и возникает величина ( S+K ).

Именно величина ( S+K ) противостоит в каждый момент времени всей выставляемой на продажу товарной массе и является наивысшей номинальной оценкой её стоимости.

В торговом обороте общества она некоторым образом разпределяется между сделками, сопровождающими производственный и потребительский продуктообмен, и сделками на разного рода спекулятивных рынках (“ценных” бумаг, антиквариата, валюты, долговых обязательств и т.п.), которые большей частью удовлетворяют паразитические наклонности некоторой части населения жить доходами, извлекаемыми из перепродаж в противофазе по отношению к колебаниям цен на предметы спекуляции.

Стандарт энергообеспеченности средств платежа определяется следующим соотношением:

«Стандарт энергообеспеченности» =
= ( S+K ) / «Энергопотенциал»                                 (1)

Из формулы (1) следует, что

S+K =  «Стандарт энергообеспеченности» ×
«Энергопотенциал»                                                    (2)

Стандарт энергообеспеченности — коэффициент пропорциональности, назначение которого в системе управления макроэкономикой — контроль соответствия значения мгновенной совокупной номинальной платёжеспособности реальному (а также и возможному — в задачах планирования) объёму производства электроэнергии, представляющему собой энергетическое выражение реального (а также и возможного) спектра производства.

Этому назначению стандарта энергообеспеченности в системе управления макроэкономикой соответствует предположение, что статистика сделок, определяющая номинальную величину оборота средств платежа (товарооборота), медленно меняется от одного года к другому, и эти изменения допустимо «вы­нес­ти за скобки» как в правой, так и в левой частях равенства, после чего сократить. В качестве величины «Энергопотен­циала» в это соотношение могут входить либо годовой объём производства электроэнергии, либо совокупная мощность электростанций. Для макроэкономических систем, не обладающих самодостаточностью по производству электро­энер­гии, в значение величины «Энерго­потен­­циала» должен входить и объём импорта электроэнергии.

Кредитно-финансовая система обладает способностью к устойчивому сопровождению продуктообмена в обществе (и в сфере производства, в частности), если величина ( S+K ), — и соответственно, стандарт энергообеспеченности средств платежа, — на протяжении разсматриваемого интервала времени изменяются (нарастают или уменьшаются) достаточно медленно или колеблются в ограниченном диапазоне значений, не выходя за пределы этого диапазона.

Подавляющее большинство финансовых и производственно-потре­би­­тель­ских неприятностей, обусловленных процессами на макроуровне экономики общества, вызваны прямыми и косвенными манипуляциями с кажущейся мгновенной совокупной номинальной платёжеспособностью ( S+K ) по злому умыслу и невежеству, что имеет следствием изменения стандарта энергообеспеченности средств платежа как в масштабе производственно-потребительской системы в целом, так и в масштабе каких-то её функционально специализированных фрагментов. При этом исторически реально невежество выступает лишь орудием закулисной злонамеренности: зло творится руками откровенно продажных или возомнивших о себе невежд и дураков.

Механизм возникновения неприятностей носит следующий характер. Изменение величины ( S+K ), т.е. появление добавки
D( S+K ) — представляет собой некоторый объём эмиссии средств платежа (либо объём их изъятия из оборота) или изменение объёма выданных кредитных ссуд. Это воздействие на кредитно-финансовую систему носит импульсный и адресный характер в том смысле, что эмиссионный или кредитный импульс мгновенно изменяет номинальную платёжеспособность не всех, а только каких-то потенциальных покупателей или каких-то определённых их групп.

Мгновенно изменив стандарт энергообеспеченности средств платежа, импульс D( S+K ) вызывает волну изменения номинальной платёжеспособности, которая разпространяется по торговой сети во встречном по отношению к направленности продуктообмена направлении по мере того как, номинальная платёжеспособность импульса вовлекается в денежное обращение. Прохождение по каналам денежного обращения этой волны изменения номинальной платёжеспособности в свою очередь вызывает изменение номинальных цен на соответствующие группы товаров под давлением уменьшения или увеличения объёма номинального платёжеспособного спроса на них.

Если начальный импульс D( S+K ) был адресован в сферу производства, то когда волна изменения номинальной платёжеспособности через зарплату и доходы частных предпринимателей изливается из сферы производства на рынок продукции конечного потребления, произходит переразпределение номинального платёжеспособного спроса между группами конечной продукции. Вследствие этого возникает общее изменение конъюнктуры рынка, которое охватывает все отрасли без изключения и спустя какое-то время вызывает вторичное изменение межотраслевых пропорций рентабельности и показателей производства в натуральном учёте (первичное изменение вызывает прохождение волны по сфере производства, если начальный импульс был адресован в неё).

Импульс D( S+K ) вызывает необратимые изменения номинальных цен, что отличает его воздействие от сезонных колебаний платёжеспособности различных групп потенциальных покупателей и колебаний цен.

При «размазывании» импульса D( S+K ) по продолжительному интервалу времени волна изменения цен становится невидимой на фоне разнородных колебаний цен, но произходит медленное общее изменение масштаба цен, в результате которого покупательная способность денежной единицы изменяется на всех рынках.

При этом изменение покупательной способности доходов и накоплений населения обладает наивысшей макроэкономической и политической значимостью: «росчерк пера чиновника Ю рост объёма средств платежа, опережающий темпы роста энергообеспеченности производства Ю утрата покупательной способности доходами и накоплениями и, возможно, разпад макроэкономики на множество производственно несостоятельных микроэкономик Ю утрата мотивации к труду и, возможно, социально-экономический кризис». Этот алгоритм в 1991 г. запустил Е.Т.Гай­дар[15]; потом его поддерживали все правительства без изключения до конца 1999 г.

Понятно, что их всех и их экономических советников учили в школе и вузах экономическим теориям «для клерков». Но «всех учили», а «первыми учениками» стали именно они. Также спрашивается: чем и о чём думают на протяжении многих десятилетий члены экономического отделения бывшей АН СССР (а ныне РАН) и остепенённые учёные темнила помельче?

В сфере производства прохождение волны D( S+K ) изменяет не только номинальную рентабельность предприятий, но и покупательную способность их номинальных оборотных средств. При этом, если вызванные прохождением волны D( S+K ) изменения финансовых показателей предприятий (отраслей) выходят за некоторые пределы (свои для каждой из отраслей), то покупательная способность оборотных средств одних предприятий (отрас­лей) ока­зывается избыточной по отношению к их производственным мощностям в натуральном учёте продукции и технико-эконо­ми­чески возможным темпам их реконструкции и наращивания мощ­ностей, а покупательная способность других — недостаточной.

Все отрасли перевязаны друг с другом непосредственно технологически обусловленной системой пропорций объёмов взаимных поставок для нужд производства в каждой из них и для дальнейшего их развития. Поэтому в случае возникновения таких сверхкритических диспропорций в отраслях между покупательными способностями оборотных средств и производственными мощностями в их натуральном выражении кредитно-финансовая система утрачивает способность к сборке множества микроэкономик в устойчиво функционирующую макроэкономику.

Непосредственная причина этого на микроуровне состоит в том, что одни не могут купить по скоротечно изменившимся ценам (по отношению к скорости оборота их номинального капитала), то, что необходимо им для нужд собственного производства, а другие не могут безубыточно (в смысле сохранения покупательной способности их оборотных средств) продать то, что производят.

Отрасли с длительными по отношению ко времени разсасывания импульса D( S+K ) производственными циклами (промышленное и гражданское строительство, судостроение, сельское хозяйство и др.) наиболее чувствительны к такого рода макроэкономическим воздействиям, так как не успевают отреагировать на скоротечные (по отношению к продолжительности их производственного процесса) изменения конъюнктуры рынка, поскольку их оборотные средства связаны в «незавершёнке».

Непосредственной причиной на микроуровне, вызывающей финансовый крах таких «медленных» отраслей, является связанность их оборотных средств с «незавершёнкой» — продукцией, которой начато и которая не нужна заказчику в не завершённом виде. А скоротечные (по отношению к длительности их произ­водственных циклов) изменения номинального прейскуранта при прохождении волны D( S+K ) могут привести к тому, что заказчик окажется неспособным оплатить выполненную ими работу, либо покупательная способность их оборотных средств, вырученных в результате продажи продукции на предшествующих прохождению волны D( S+K ) циклах, и в результате продажи ныне производимой продукции по заранее определённым договорным ценам, окажется недостаточной для продолжения и поддержания производства, а также и для развития отрасли.

Всё сказанное о прохождении волны D( S+K ) можно показать не на словах, а математически строго в ходе анализа уравнений межотраслевого баланса в стоимостной форме[16].

В таких макроэкономических условиях могут процветать только предприятия с быстрым оборотом капитала, и прежде всего те, что работают на удовлетворение деградационно-паразити­чес­кого спектра потребностей. Это так потому, что избыточный по отношению к демографически обусловленным потребностям номинальный платёжеспособный спрос некоторых групп населения, а также спрос психологически сломленных социальных групп, при падении спектра производства может реализоваться только в удовлетворении деградационно-паразити­ческих потребностей.

Аналогичное воздействие на производственно-потреби­тель­ский продуктообмен оказывает переразпределение мгновенной кажущейся совокупной номинальной платёжеспособности ( S+K ) между рынками «реального сектора» экономики и паразитическими спекулятивными рынками. В результате такого переразпределения номинальной платёжеспособности изменяется стандарт энергообеспеченности денежной единицы в «реальном секторе» и в сфере потребления продукции большинством.

Это одна из причин, по которой спекулятивные рынки следует давить при всяком подходящем случае, чтобы изключить саму возможность осуществления сценария «массовый психоз и без того одурелых биржевиков Ю крах кредитно-финан­совой системы как средства сборки макроэкономики» [17].

По отношению к описанному механизму разрушения макроэкономики под воздействием изменения и переразпределения номинальной платёжеспособности энергетический стандарт обеспеченности средств платежа является наилучшим контрольным и управляемым параметром макроуровня, а не только провозвестником возможных неурядиц в денежном обращении и производственно-потреби­тель­ском продуктообмене. Это и отличает его от прежнего «золотого стандарта».

Высказываемые в последние годы предложения перехода к так называемому «энергорублю» по своему существу представляют предложение разработать и осуществлять государственную политику энергетического стандарта обеспеченности платёжной единицы России.

Политика государственности в отношении энергетического стандарта может быть различной. Допустимо наращивать значение ( S+K ) пропорционально темпам введения новых мощностей электростанций.

Можно сохранять какое-то устоявшееся значение ( S+K ) неизменным или наращивать его с некоторым отставанием от темпов роста энергообеспеченности производства. В этом случае покупательная способность денежной единицы будет расти на всех рынках, что будет выражаться в прогрессирующем снижении цен и росте экономического благосостояния всех групп населения, а не только групп населения с номинальными доходами и накоплениями, избыточными по отношению к демографически обусловленным потребностям. При этом политика зарплаты и налогово-дотационная политика должна изключать получение населением доходов, избыточных по отношению к удовлетворению демографически обусловленных потребностей (во всяком случае, после того, как семья обзавелась жильем и транспортом, отвечающими стандартам демографической достаточности, её доходы, которые могут быть реализованы в личном и семейном потреблении, а не в сферах производства и благотворительности, должны быть ограничены[18]).

Такой режим функционирования кредитно-финансовой системы в прошлом назывался «сталинская политика планомерного снижения цен». И этот режим функционирования макроэкономики наиболее предпочтителен для большинства населения, согласного добросовестно трудиться по избранной профессии, а не бегать с одного места на другое в поисках «длинного рубля» либо в поисках возможности присосаться к неизсякаемому източнику нетрудовых доходов.

Фактором, препятствующим переводу кредитно-финансовой системы в этот режим функционирования, является ссудный процент по кредиту.

Сам по себе кредит (а не кредит со ссудным процентом) является средством быстрой подстройки номинального платёжеспособного спроса к спектру предложения продукции по заявленным ценам. При устойчивом производственно-потреби­тель­ском продуктообмене и устойчивом функционировании кредитно-финан­совой системы колебания соотношения K/(S+K) носят большей частью сезонный характер и мало изменяются на протяжении нескольких годовых производственных циклов[19]. Поэтому в преемственности нескольких годовых производственных циклов макроэкономической системы само по себе безпроцентное кредитование не оказывает какого-либо воздействия на ценообразование и масштаб цен.

Однако если кредитование сопровождается ссудным процентом, то ссудный процент вызывает:

• опережающий рост номинальных цен по отношению к росту спектра производства в «неизменных ценах»[20], вследствие того, что в цену продукции закладывается необходимость возврата не только кредитной ссуды, но и задолженности по процентам;
• необратимый переток номинальной платёжеспособности от общества к корпорации ростовщиков, что при свободе ростовщичества порождает её монопольно высокую покупательную способность, злоупотреблению которой не может противостоять безъидейное общество.

Вызванные ссудным процентом названные два фактора выливаются в утрату обществом в целом покупательной способности, что подтормаживает и останавливает сбыт произведённого вне зависимости от качества продукции и потребностей общества в ней как таковых, и способно вызвать утрату кредитно-финан­со­вой системой способности к сборке множества микроэкономик в целостную макроэкономику. При этом в обществе может возникнуть некоторый объём заведомо неоплатной задолженности по кредиту с учётом процентов, разпределённый между всеми физическими и юридическими лицами, включая и какую-то часть наименее удачливых самих ростовщиков.

Этот объём заведомо неоплатной задолженности может быть погашен только либо за счёт дополнительной эмиссии средств платежа, либо за счёт прощения задолженности. В первом случае при свободе ростовщичества ссудный процент, являясь генератором необратимого роста цен, вынуждает государство к сопутствующему эмиссии снижению энергетического стандарта обеспеченности денежной единицы. Такая эмиссия всегда вызывает возражения, но отказ от неё оставляет общество и его производственно-потреби­тель­скую систему на положении финансового невольника корпорации ростовщиков, поскольку оно пребывает в удавке заведомо неоплатных долгов, на отработку которых работает безплатно, потребляя столько, сколько позволят кровопийцы-кредиторы.

Именно это произошло в России в ходе реформ начала 1990‑х гг., вследствие чего все реформы до конца 1999 г. включительно — представляют собой вредительство, войну против народов СССР и России средствами четвертого приоритета обобщённого оружия (средств управления), подкрепляемую войной средствами третьего приоритета (распространение вздорных теорий о причинах и механизме длящегося несколько десятилетий социально-экономического кризиса)[21].

Поэтому для изчерпания кризиса и перехода к безкризисному развитию России участие российской стороны (как в лице её государственности, так и частных юридических и физических лиц) во всех внешних и внутренних сделках кредитования под процент во всех формах должно быть запрещено на уровне Конституции, а нарушение этого конституционного требования должно приравниваться к измене Родине и преступлению против человечности. Это положение прямо и недвусмысленно необходимо провозгласить и с трибуны ООН.

Ссудный процент — «свободная» цена на кредит, входит в базу прейскуранта, не будучи продуктом трудовой деятельности или природным благом. Ставка ссудного процента задаётся для государств и регионов заправилами надгосударственной международной ростовщической мафиозной корпорации, узурпировавшей банковское дело, и потому не является свободным выражением баланса спроса и предложения кредитов. Но пока ростовщичество, в том числе и в банковских организационных формах юридически разсматривается как один из видов частного предпринимательства, государство не имеет мотивов к юридическому обоснованию запрета на ростовщичество. Если государство провозглашает за собой монопольное право регулировать цены баз прейскуранта, то вопрос о запрете кредитования под процент решается юридически безупречно.

Это — не запрет на банковскую деятельность и не подрыв платёжно-расчётной инфраструктуры общества. Каждый банк — центральный, государственные, все коммерческие — должны быть не «колхозами ростовщиков», как это есть ныне; а инвестиционными фондами, обеспечивающими структурную перестройку многоотраслевой производственно-потреби­тель­ской системы общества и развитие производственных мощностей отраслей. Их доходы, из которых они должны пополнять свои кредитные ресурсы, могут быть только долей от прибыли, полученной в «реальном секторе» экономики в результате успешного осуществления координируемых их «мозговыми трестами» общественно полезных проектов. Банки, чьи «моз­говые тресты» не способны перейти к выполнению этой функции, не имеют права на существование. Поэтому, если какие-то банки не справятся с переходом к безпроцентному кредитованию и рухнут, — то меньше дармоедов придётся кормить труженикам. При этом вкладчики банков (физические лица, так и юридические) как могут быть защищены государственной гарантией вкладов в пределах демографически обусловленных потребностей или производственной необходимости.

В условиях системы безпроцентного кредитования снижение тарифов на электроэнергию при наращивании энергетического стандарта обеспеченности денежной единицы, открывает дорогу к снижению номинальных цен на рынке конечной продукции по мере удовлетворения потребностей общества по демографически обусловленному спектру потребностей и искоренению деградационно-паразитичес­кого спектра потребностей.

Это — наилучший източник внутренних накоплений для общественно-экономического развития.

При этом налогово-дотационная политика должна поддерживать покупательную способность в отраслях и регионах в пропорциях, необходимых для устойчивого функционирования рыночного механизма разпределения производимой продукции в соответствии с демографически обусловленным планом общественно-экономического развития государства и общества.

Соответственно сказанному надо разценивать и декларации политических партий и политических деятелей на тему «мы хотим, как лучше», чтобы не отдавать государственную власть тем, у кого заведомо получится «как всегда» — плохо или ещё хуже.

 

[1] Т.е. средством оказания целесообразного воздействия на процесс продуктообмена.

[2] После чего хозяева Библии на её идейной основе подчинили мафиозно-корпоративный паразитизм ростовщиков целям порабощения всего человечества зависимостью от денежной «стихии».

[3] Его номенклатура шире, чем номенклатура спектра производства, поскольку в спектр предложения входят и возможности пользования при­­родными благами (лес, пляжи и т.п.), которые общество не производит.

[4] Если вынести за скобки объединяющую всё общество культуру, то кроме кредитно-финансовой системы есть ещё одно средство сборки микроэкономик в макроэкономическую систему. Это принятая в обществе система метрологии и стандартов, без которых невозможно изпользование как в быту, так и в производстве продукции и услуг, поставляемых разными производителями.

[5] Т.е. их понятийные категории не могут быть однозначно соотнесены с характеристиками экономических процессов, которые могут быть измерены и учтены объективно. Примерами таких метрологически не состоятельных категорий являются: «необходимое» и «прибавочное» рабочее время; «рабочая сила», которую наёмные персонал продаёт пред­принимателям; «перенос стоимости» средств производства на продукцию в процессе производства (это — бухгалтерская операция, а не объективный процесс) — что многим памятно по изучению марксистско-ленин­ской политэкономии.

[6] См. в частности публикацию в интернете на сайте:

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/hammurap.htm.

В этой же публикации даны ссылки на изданную типографским способом литературу, на которой основана цитированная публикация: Волков И.М. Законы вавилонского царя Хаммураби. М., 1914; Дьяконов И.М. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории. 3. 1952. С. 225 — 303; История древнего Востока. 1/1. М., 1983; Klengel H. Hammurapi von Babylon und seine Zeit. B., 1978; Driver G., Miles J.C. The Babylonian laws. 1 — 2. Oxford, 1955 — 1956.

 

[7] См. Аникин А.В. “Золото. Международный экономический аспект”. 2‑е издание, переработанное и дополненное. М., «Международные отношения», 1988 г., стр. 279.

[8] В физике формулы, в которых переменные взяты в квадратные скобки, определяют не количественные соотношения, а размерность.

[9] Для сопоставления: стоимость кВтґчаса во всех бедных странах (в том числе и в России) порядка 1 цента, а в США и странах Европы не ниже 10 центов. Нормочас в отраслях ВПК России — 60 рублей (порядка 2 долларов), в то время как в США в тех же отраслях 17 — 20 долларов, а в Японии — 35 долларов. (Данные для 2000 г.). При этом на единицу зарплаты мы производим продукции больше.

Это — параметры настройки глобальной системы ограбления России и всех бедных стран. Поэтому Россию обворовывают дважды: первый раз — при экспорте электроэнергии (тарифы — коммерческая тайна РАО ЕС России, что открывает возможности к двойной бухгалтерии) и при ОБЕСТОЧИВАНИИ РЕГИОНОВ, второй раз — при импорте товаров, произведённых при высоких тарифах и высоких стоимостях нормочасов.

Соответственно экспортная политика РАО ЕЭС России противоречит интересам её народов.

В августе 2004 г. цены на бензин А-95 в России достигли уровня цен США на бензин аналогичных марок при многократно более низких доходах большинства населения. Это — тоже один из показателей паразитизма на населении России в условиях концептуально не определённого государственного управления и общественного самоуправления в ней.

[10] Аналогом килоВатт×часа в советском госплановском прошлом была «тонна условного топлива», технологически эквивалентная количеству энергии, получаемой при 100 %-ном КПД из тонны «условного топлива», обладающего стандартной теплотворной способностью, к которой пересчитывались количества реально употребляемых первичных энергоносителей (угля, торфа, нефти, газа, горючих сланцев, дров и т.п.), каждый из которых обладает своей теплотворной способностью.

[11] «Сэр Josiaph Stamp, бывший президент Bank of England, также предостерегал относительно власти банковского истеблишмента: “Если вы хотите остаться рабами банкиров и оплачивать издержки собственного рабства, позвольте им продолжать создавать деньги и управлять кредитом страны”» (Ральф Эпперсон, “Неви­ди­мая рука. Введение во взгляд на Историю, как на Заговор”, СПб, 1999, стр. 140).

[12] Именно такие аварийные отключения были бы прямым аналогом краха «золотого стандарта» при построении стандарта энергообеспеченности денежной единицы на основе тарифов на электропотребление.

[13] Один год — естественная единица измерения длительности производственно-потребительского цикла, поскольку цикличность смены сезонов определяет цикличность производства и ряда других отраслей кроме сельского хозяйства, а также обуславливает и цикличность потребительской внепроизводственной активности общества. Поэтому год — и кратные ему величины наиболее удобные расчётные длительности производственных циклов многоотраслевой производственно-потреби­тель­ской системы.

[14] Всякая сделка кредитования под процент в обществе однонаправлено перекачивает покупательную способность (в виде номинальной платёжеспособности) в карманы ростовщиков независимо от желания третьих лиц, в сделке кредитования под процент не участвующих. Поскольку тем самым ущемляются права на потребление продукции и услуг третьих лиц, то это является основанием для того, чтобы юридически считать сделки кредитования под процент несостоятельными, а ростовщиков — юридически обязанными компенсировать нанесённый ими ущерб.

В России 1990‑х — 2000‑х гг. это касается, прежде всего, наиболее крупных частных банков, а в международных отношениях — МВФ и разных «клубов кредиторов» — ростовщиков-международников в особо крупных размерах.

[15] Хотя потенциал катастрофы — номинальной платёжеспособности, избыточной по отношению к товарообороту при государственном регулировании всех цен, а не только базовых, — был создан в эпоху Н.С.Хрущёва — М.С.Горбачёва.

[16] Это сделано в работах ВП СССР “Краткий курс…” (1994 г. и более поздние редакции) и “Мёртвая вода” (начиная с редакции 1998 г.).

[17] На начало XXI века в мировой экономике ежегодный суммарный оборот реального сектора составлял порядка 10 % от суммарного оборота разного рода спекулятивных рынков.

[18] Иными словами доходы семьи, реализуемые как инвестиции если не во все без изключения отрасли, то в определённые отрасли должны быть вне налогообложения.

[19] Дробь 1/(S+K) — характеристический масштабный множитель обезразмеривания всех без изключения номинальных кредитно-финан­совых показателей многоотраслевых производственно-потреби­тельских систем и их функционально специализированных фрагментов. На основе обезразмеривания по этому масштабному множителю строится теория подобия многоотраслевых производственно-потребительских систем, которая является инструментом корректного сопоставления, анализа, прогноза и планирования производственно-потребитель­ской деятельности макро- и микро- уровня. Более обстоятельно см. работы ВП СССР “Краткий курс…” и “Мёртвая вода”, начиная с редакции 1998 г.

[20] Неизменные цены — неявный переход к некоторому неопределённому значению энергетического стандарта обеспеченности средств платежа, имевшему место в то время, когда «неизменные цены» были ценами действующего прейскуранта.

[21] О приоритетах средств обобщённого оружия / управления см. Приложение 1.