Ставшее практически общепринятым в науке СССР и постсоветской РФ определение нации как социального явления дал И.В. Сталин в работе «Марксизм и национальный вопрос»[1]. Приведём полностью раздел I названной работы, озаглавленный «Нация», а не только саму формулировку сталинского определения этого термина, поскольку формулировка представляет собой итог — запечатлённой в тексте — диалектической процедуры познания[2]: постановки вопросов и нахождения ответов на них в реальной жизни, а осваивать диалектику необходимо всем для того, чтобы стать свободными.
«Что такое нация?
Нация — это, прежде всего, общность, определённая общность людей.
Общность эта не расовая и не племенная. Нынешняя итальянская нация образовалась из римлян, германцев, этрусков, греков, арабов и т.д. Французская нация сложилась из галлов, римлян, бриттов, германцев и т.д. То же самое нужно сказать об англичанах, немцах и прочих, сложившихся в нации из людей различных рас и племён.
Итак, нация — не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей[3].
С другой стороны, несомненно, что великие государства Кира или Александра не могли быть названы нациями, хотя и образовались они исторически, образовались из разных племён и рас. Это были не нации, а случайные и мало связанные конгломераты групп, распадавшиеся и объединявшиеся в зависимости от успехов или поражений того или иного завоевателя.
Итак, нация — не случайный и не эфемерный конгломерат, а устойчивая общность людей[4].
Но не всякая устойчивая общность создаёт нацию. Австрия и Россия — тоже устойчивые общности, однако, никто их не называет нациями[5]. Чем отличается общность национальная от общности государственной? Между прочим, тем, что национальная общность немыслима без общего языка, в то время как для государства общий язык необязателен. Чешская нация в Австрии и польская в России были бы невозможны без общего для каждой из них языка, между тем как целости России и Австрии не мешает существование внутри них целого ряда языков. Речь идёт, конечно, о народно-разговорных языках, а не об официально-канцелярских.
Итак — общность языка, как одна из характерных черт нации.
Это, конечно, не значит, что различные нации всегда и всюду говорят на разных языках или все, говорящие на одном и том же языке, обязательно составляют одну нацию. Общий язык для каждой нации, но не обязательно разные языки для различных наций! Нет нации, которая бы говорила сразу на разных языках, но это ещё не значит, что не может быть двух наций, говорящих на одном языке! Англичане и северо-американцы говорят на одном языке, и всё-таки они не составляют одной нации. То же самое нужно сказать о норвежцах и датчанах, англичанах и ирландцах.
Но почему, например, англичане и северо-американцы не составляют одной нации, несмотря на общий язык?
Прежде всего потому, что они живут не совместно, а на разных территориях. Нация складывается только в результате длительных и регулярных общений, в результате совместной жизни людей из поколения в поколение. А длительная совместная жизнь невозможна без общей территории. Англичане и американцы раньше населяли одну территорию, Англию, и составляли одну нацию. Потом одна часть англичан выселилась из Англии на новую территорию, в Америку, и здесь, на новой территории, с течением времени, образовала новую северо-американскую нацию[6]. Разные территории повели к образованию разных наций.
Итак, общность территории, как одна из характерных черт нации.
Но это ещё не всё. Общность территории сама по себе ещё не даёт нации. Для этого нужна, кроме того, внутренняя экономическая связь, объединяющая отдельные части нации в одно целое. Между Англией и Северной Америкой нет такой связи, и потому они составляют две различные нации. Но и сами северо-американцы не заслуживали бы названия нации, если бы отдельные уголки Северной Америки не были связаны между собой в экономическое целое благодаря разделению труда[7] между ними, развитию путей сообщения и т.д.
Взять хотя бы грузин. Грузины дореформенных времён[8] жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга, натравливая друг на друга персов и турок. Эфемерное и случайное объединение княжеств, которое иногда удавалось провести какому-нибудь удачнику-царю, в лучшем случае захватывало лишь поверхностно-административную сферу, быстро разбиваясь о капризы князей и равнодушие крестьян. Да иначе и не могло быть при экономической раздробленности Грузии… Грузия, как нация, появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни страны, развитие путей сообщения и возникновение капитализма установили разделение труда между областями Грузии, вконец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое.
То же самое нужно сказать о других нациях, прошедших стадию феодализма и развивших у себя капитализм.
Итак, общность экономической жизни, экономическая связность, как одна из характерных особенностей нации.
Но и это не всё. Кроме всего сказанного, нужно принять ещё во внимание особенности духовного облика людей, объединённых в нацию. Нации отличаются друг от друга не только по условиям их жизни, но и по духовному облику, выражающемуся в особенностях национальной культуры. Если говорящие на одном языке Англия, Северная Америка и Ирландия составляют тем не менее три различные нации, то в этом не малую роль играет тот своеобразный психический склад, который выработался у них из поколения в поколение в результате неодинаковых условий существования.
Конечно, сам по себе психический склад, или — как его называют иначе — “национальный характер”, является для наблюдателя чем-то неуловимым, но поскольку он выражается в своеобразии культуры, общей нации, — он уловим и не может быть игнорирован.
Нечего и говорить, что “национальный характер” не представляет нечто раз навсегда данное, а изменяется вместе с условиями жизни, но, поскольку он существует в каждый данный момент, — он накладывает на физиономию нации свою печать.
Итак, общность психического склада, сказывающаяся в общности культуры, как одна из характерных черт нации.
Таким образом, мы исчерпали все признаки нации.
Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры.
При этом само собой понятно, что нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец.
Необходимо подчеркнуть, что ни один из указанных признаков, взятый в отдельности, недостаточен для определения нации. Более того: достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией.
Можно представить людей с общим “национальным характером” и всё-таки нельзя сказать, что они составляют одну нацию, если они экономически разобщены, живут на разных территориях, говорят на разных языках и т.д. Таковы, например, русские, галицийские, американские, грузинские и горские евреи, не составляющие, по нашему мнению, единой нации.
Можно представить людей с общностью территории и экономической жизни, и всё-таки они не составят одной нации без общности языка и “национального характера”. Таковы, например, немцы и латыши в Прибалтийском крае.
Наконец, норвежцы и датчане говорят на одном языке, но они не составляют одной нации в силу отсутствия других признаков.
Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию.
Может показаться, что “национальный характер” является не одним из признаков, а единственно существенным признаком нации, причём все остальные признаки составляют, собственно, условия развития нации, а не её признаки. На такой точке зрения стоят, например, известные в Австрии с.-д. теоретики национального вопроса Р.Шпрингер и, особенно, О.Бауэр
Рассмотрим их теорию нации.
По Шпрингеру, “нация — это союз одинаково мыслящих и одинаково говорящих людей”. Это — “культурная общность группы современных людей, не связанная с “землёй”[9] (курсив наш).
Итак — “союз” одинаково мыслящих и говорящих людей, как бы они ни были разобщены друг от друга, где бы они ни жили.
Бауэр идёт ещё дальше.
“Что такое нация? — спрашивает он. — Есть ли это общность языка, которая объединяет людей в нацию? Но англичане и ирландцы… говорят на одном языке, не представляя собой, однако, единого народа; евреи вовсе не имеют общего языка и составляют, тем не менее, нацию”[10].
Так что же такое нация?
“Нация — это относительная общность характера”[11].
Но что такое характер, в данном случае — национальный характер?
Национальный характер — это “сумма признаков, отличающих людей одной от людей другой национальности, комплекс физических и духовных качеств, который отличает одну нацию от другой”[12].
Бауэр, конечно, знает, что национальный характер не падает с неба, и потому он прибавляет:
“Характер людей ничем иным не определяется, как их судьбой”, что… “нация есть не что иное, как общность судьбы”, в свою очередь определяемая “условиями, в которых люди производят средства к своей жизни и распределяют продукты своего труда”[13].
Таким образом, мы пришли к наиболее “полному”, как выражается Бауэр, определению нации.
“Нация — это вся совокупность людей, связанных в общность характера на почве общности судьбы”[14].
Итак, общность национального характера на почве общности судьбы, взятая вне обязательной связи с общностью территории, языка и экономической жизни.
Но что же остаётся в таком случае от нации? О какой национальной общности может быть речь у людей, экономически разобщённых друг от друга, живущих на разных территориях и из поколения в поколение говорящих на разных языках?
Бауэр говорит об евреях, как о нации, хотя и “вовсе не имеют они общего языка”[15], но о какой “общности судьбы” и национальной связности может быть речь, например, у грузинских, дагестанских, русских и американских евреев, совершенно оторванных друг от друга, живущих на разных территориях и говорящих на разных языках?
Упомянутые евреи, без сомнения, живут общей экономической и политической жизнью с грузинами, дагестанцами, русскими и американцами, в общей с ними культурной атмосфере; это не может не накладывать на их национальный характер своей печати; если что и осталось у них общего, так это религия, общее происхождение и некоторые остатки национального характера. Всё это несомненно. Но как можно серьёзно говорить, что окостенелые религиозные обряды и выветривающиеся психологические остатки влияют на “судьбу” упомянутых евреев сильнее, чем окружающая их живая социально-экономическая и культурная среда? А ведь только при таком предположении можно говорить об евреях вообще как об единой нации.
Чем же отличается тогда нация Бауэра от мистического и самодовлеющего “национального духа”[16] спиритуалистов?
Бауэр проводит непроходимую грань между “отличительной чертой” нации (национальный характер) и “условиями” их жизни, отрывая их друг от друга. Но что такое национальный характер, как не отражение условий жизни, как не сгусток впечатлений, полученных от окружающей среды? Как можно ограничиваться одним лишь национальным характером, обособляя и отрывая его от породившей его почвы?
Затем, чем, собственно, отличалась английская нация от северо-американской в конце XVIII и в начале XIX века, когда Северная Америка называлась ещё “Новой Англией”? Уж, конечно, не национальным характером: ибо северо-американцы были выходцами из Англии, они взяли с собой в Америку, кроме английского языка, ещё английский национальный характер[17] и, конечно, не могли его так быстро утратить, хотя под влиянием новых условий у них, должно быть, вырабатывался свой особый характер. И всё-таки, несмотря на бо́льшую или ме́ньшую общность характера, они уже составляли тогда особую от Англии нацию!
Очевидно, “Новая Англия”, как нация, отличалась тогда от Англии, как нации, не особым национальным характером, или не столько национальным характером, сколько особой от Англии средой, условиями жизни.
Таким образом, ясно, что в действительности не существует никакого единственно отличительного признака нации. Существует только сумма признаков, из которых при сопоставлении наций выделяется более рельефно то один признак (национальный характер), то другой (язык), то третий (территория, экономические условия). Нация представляет сочетание всех признаков, взятых вместе.
Точка зрения Бауэра, отождествляющая нацию с национальным характером, отрывает нацию от почвы и превращает её в какую-то незримую, самодовлеющую силу. Получается не нация, живая и действующая, а нечто мистическое, неуловимое и загробное. Ибо, повторяю, что это, например, за еврейская нация, состоящая из грузинских, дагестанских, русских, американских и прочих евреев, члены которой не понимают друг друга (говорят на разных языках), живут в разных частях земного шара, никогда друг друга не увидят, никогда не выступят совместно, ни в мирное, ни в военное время?!
Нет, не для таких бумажных “наций” составляет социал-демократия свою национальную программу. Она может считаться только с действительными нациями, действующими и двигающимися, и потому заставляющими считаться с собой.
Бауэр, очевидно, смешивает нацию, являющуюся исторической категорией, с племенем, являющимся категорией этнографической.
Впрочем, Бауэр сам, по-видимому, чувствует слабость своей позиции. Решительно заявляя в начале своей книги об евреях как о нации[18], Бауэр в конце книги поправляется, утверждая, что “капиталистическое общество вообще не даёт им (евреям) сохраниться как нации”[19], ассимилируя их с другими нациями. Причина, оказывается, в том, что “евреи не имеют замкнутой колонизационной области”[20], в то время как такая область имеется, например, у чехов, которые должны сохраниться, по Бауэру, как нация. Короче: причина — в отсутствии территории.
Рассуждая так, Бауэр хотел доказать, что национальная автономия не может быть требованием еврейских рабочих[21], но он тем самым нечаянно опрокинул свою собственную теорию, отрицающую общность территории, как один из признаков нации.
Но Бауэр идёт дальше. В начале своей книги он решительно заявляет, что “евреи вовсе не имеют общего языка и составляют, тем не менее, нацию”[22]. Но не успел он добраться до сто тридцатой страницы, как уже переменил фронт, заявляя так же решительно: “несомненно, что никакая нация невозможна без общего языка”[23] (курсив наш).
Бауэр тут хотел доказать, что “язык — это важнейшее орудие человеческого общения”[24], но он вместе с тем нечаянно доказал и то, чего он не собирался доказывать, а именно: несостоятельность своей собственной теории нации, отрицающей значение общности языка.
Так сама себя опровергает сшитая идеалистическими нитками теория» (И.В.Сталин. Сочинения, т. 2, Москва, 1946 г., стр. 292 — 303).
В полном тексте приведённого раздела статьи определение нации, данное И.В.Сталиным, предстаёт как имеющее основание в историческом процессе, а не просто как декларативное определение термина, в котором выражен субъективизм, которому можно противопоставить иной субъективизм с претензиями на истину в последней инстанции. В этом достоинство определения И.В.Сталина, и этим оно и отличается от иных определений термина «нация».
Сталинское определение нации[25] было официально-научным определением в СССР и в послесталинские времена, хотя, приводя это определение или стилистически переработав его, на работу И.В.Сталина «Марксизм и национальный вопрос» после ХХ съезда КПСС в большинстве случаев не ссылались (кроме того она, как и все остальные произведения И.В.Сталина, не переиздавалась и была изъята из общего доступа в библиотеках). Собственно те же самые признаки нации, которые даёт И.В.Сталин в своём определении, приводятся и в современном школьном учебнике «обществознания»[26] под редакцией Л.Н.Боголюбова (т. 2, «Человек и общество»[27] — учебник для 10 — 11 классов, М., «Просвещение», изд. 8, 2003 г.), хотя они и не сведены в строгое определение термина «нация»: исторический характер образования наций (стр. 316, абзац 2), язык (там же, стр. 316, абзац 3), общность территории и экономическая связность (там же, стр. 316, абзац 5), общность культуры (там же, стр. 316, 317), в которой выражается и благодаря которой воспроизводится национальный характер в преемственности поколений (хотя вопрос о национальном характере и национальной психологии учебник оставляет в умолчаниях).
Но в работе И.В.Сталина «Марксизм и национальный вопрос» в силу разных объективных и субъективных причин не рассмотрены темы, адекватное понимание которых необходимо для гармонизации национальных взаимоотношений во многонациональных обществах:
- что такое культура вообще и национальная культура конкретно;
- становление национальных культур;
- взаимодействие наций, возникновение и варианты развития диаспор и их воздействия на жизнь коренного населения в ареалах, куда проникли диаспоры;
- реализация полной функции управления в жизнь народов, как совокупности национального населения в ареале становления его культуры и диаспор за пределами этого ареала;
- отрыв диаспор от региона становления этнических культур и замещение населения, породившего некогда диаспоры, этнически иным населением, принадлежащим иным нациям и диаспорам;
- существование диаспор, утративших территории становления их национальных культур;
- становление общечеловеческой культуры, которой предстоит интегрировать в себя всё многонациональное по своему историческому прошлому человечество;
- проблематика биологической основы национальных культур, генетического ядра нации и его своеобразия, отличающего народы в статистическом смысле по чисто биологическим признакам друг от друга;
- нация и цивилизация;
- эгрегориальные процессы[28] в жизни наций, диаспор и в национальном взаимодействии.
- Наряду с этим необходимо отметить, что определение нации как социального, исторически обусловленного явления, данное И.В.Сталиным, отличает нацию от народа как социального организма, проходящего на протяжении истории сквозь различные формы организации жизни культурно своеобразного (национального) общества в той или иной региональной цивилизации. Это различие явлений «нация» и «народ» видно и по тексту работы, в частности, когда в приведённом выше фрагменте И.В.Сталин пишет о грузинах как о народе, которому в определённый период его истории феодальная раздробленность не позволяла сплотиться в нацию в том смысле, как этот термин определил И.В.Сталин. Но определения, чем нация отличается от племени или народа, И.В.Сталин не даёт, вследствие чего нация, народ, этнос даже в научном лексиконе воспринимаются как синонимы — почти полные эквиваленты, не говоря уж об обыденном понимании этих слов в широких слоях общества.
То обстоятельство, что отечественная социологическая наука до настоящего времени не осветила эту проблематику адекватно[29], — один из показателей того, что на протяжении всего прошедшего времени она графоманствует, паразитируя сначала на ленинско-сталинском идейном наследии, а после краха СССР — на буржуазно-либеральном общезападном идейном наследии, также не дающем основы для успеха политики гармонизации национальных взаимоотношений[30]. Каковы причины этой устойчивой познавательно-творческой импотенции официальной науки — «выдающиеся умы» официальной социологии пусть подумают сами[31]. Но вне зависимости от мнений по этому вопросу:
Отсутствие адекватного освещения упомянутой выше проблематики социологической наукой СССР — одна из причин, по которой процесс становления новой исторической общности, получившей название «советский народ», прервался, а национальные конфликты в целенаправленном уничтожении СССР внешнеполитическими силами съиграли далеко не последнюю роль. И это же — одна из угроз территориальной целостности постсоветской России и благополучию её народов.
[1] Вообще эту работу полезно перечитать: хотя с момента выхода её в свет прошло почти 100 лет (она написана в конце 1912 — начале 1913 гг.), но постсоветские режимы во всех государствах на территории СССР сделали всё для того, чтобы она стала вновь актуальной. Она в некоторых аспектах устарела в силу того, что:
- марксизм вследствие атеизма, «материализма» и доведения до абсурда значимости классовых взаимоотношений в общественном развитии не воспринимал как объективно реальные некоторые явления жизни общества;
- И.В.Сталин в ней рассмотрел только некоторые аспекты межнациональных взаимоотношений, а не весь спектр межнациональных отношений в его полноте;
- общеполитический контекст за прошедшее столетие изменился и в России, и в мире.
Тем не менее эта работа И.В.Сталина до сих пор представляет собой добротную стартовую основу для последующего развития понимания проблематики национальных взаимоотношений (а не межнациональных отношений) и их гармонизации в наши дни и в обозримой перспективе, поскольку за прошедший век ничего более широкого по тематике и обстоятельности рассмотрения проблематики национальных взаимоотношений не опубликовано (графоманства на темы национального вопроса и его решения в СССР и других странах в отечественной «науке» было много, но если и есть какие-то содержательные работы, то они не получили сколь-нибудь широкой известности, не входят в образовательные стандарты и не лежат в основе национальной политики государственности РФ).
Ознакомиться с этой работой И.В.Сталина можно в интернете, в частности, по гиперссылке: http://grachev62.narod.ru/stalin/t2/t2_48.htm. В этой публикации указана раскладка текста по страницам по 2 тому собрания сочинений И.В.Сталина и сохранены примечания и авторские ссылки на цитируемую литературу, однако в ней встречаются опечатки смыслового характера. Поэтому, если нет возможности ознакомиться с типографскими изданиями советских времён, то при пользовании этой гиперссылкой следует в ряде случаев обращаться и к другим публикациям в интернете, в которых иной набор опечаток, например: http://kob.rv.ua/index.php/other-aut-menu/stalin/69-marx-nacvopros; http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/stal/marx_nac.php (все гиперссылки по состоянию на февраль 2011 г.).
[2] См. работы ВП СССР «Диалектика и атеизм: две сути несовместны» и «Основы социологии» (часть 1).
[3] Выделено жирным нами при цитировании, поскольку в последующем тексте прочие характеристические признаки нации выделены жирным самим автором.
[4] Выделено жирным нами при цитировании, поскольку в последующем тексте прочие характеристические признаки нации выделены жирным самим автором.
[5] С того времени многое изменилось: Австро-Венгерская империя перестала существовать. А политики России (см. их высказывания в разделе 1) всерьёз убеждены, что многонациональный народ (в смысле население) России — нация, т.е. Россия — «многонациональная нация». Последнее — абсурд: поскольку многонациональное общество, включающее в себя нации и их диаспоры, а также одиночек разных национальностей, живущих за пределами ареалов становления их национальных культур, чья численность и частота общения со своими не позволяет им образовать диаспоры, не может именоваться термином «нация», имеющим совсем другой смысл. (Наш комментарий при цитировании).
[6] Хотя было бы точнее сказать, что в пределах США (в тот период истории их в России называли Северо-Американские Соединённые Штаты — САСШ) протекал процесс формирования нации из множества эмигрантов из других стран и бывших рабов-негров. Коренное индейское население из этого процесса было целенаправленно исключено по злому умыслу и подвергнуто геноциду: см. работу ВП СССР «“Сад” растёт сам?..». (Наш комментарий при цитировании).
[7] Термин «разделение труда», свойственный марксизму, не точен. Речь должна идти о производственной (в том числе профессиональной) специализации в общественном объединении труда. (Наше замечание при цитировании).
[8] Т.е. до отмены крепостного права в Российской империи в 1861 г. (наше пояснение при цитировании).
[9] См. «Национальная проблема» Р.Шпрингера, стр. 43, изд. «Общественная польза», 1909 г.
[10] См. «Национальный вопрос в социал-демократии» О.Бауэра, изд. «Серп», 1909 г., стр. 1 — 2.
[11] См. там же, стр. 6.
[12] См. там же, стр. 2.
[13] См. «Национальный вопрос в социал-демократии» О.Бауэра, изд. «Серп», 1909 г., стр. 24 — 25.
[14] См. там же, стр. 139.
[15] См. там же, стр. 2.
[16] Но «национальный дух» — эгрегор нации и выходцев из неё — тоже существует. См. главу 6 и Приложение «Порождение индивидами коллективной психики (эгрегоров) и взаимодействие личности и эгрегоров». (Наше замечание при цитировании).
[17] Однако в данном случае ссылки на английский национальный характер не вполне уместны, поскольку бо́льшая часть переселенцев из Англии в Новый Свет были людьми либо не нашедшими себе желательного для них места в «старой, доброй» Англии, либо бежавшими от юрисдикции британской короны вследствие совершённых ими преступлений. И то, и другое было следствием того, что их характер в чём-то отличался от английского «национального характера», носители которого продолжали жить в «старой, доброй» Англии, будучи достаточно верноподданными. Всё, что сказано о переселенцах из Англии в Северную Америку, касается и английских переселенцев в Австралию, которая, оказавшись под юрисдикцией Великобритании, стала местом ссылки преступников и их семей. (Наше замечание при цитировании).
[18] См. стр. 2 его книги.
[19] См. там же, стр. 389.
[20] См. там же, стр. 388.
[21] См. там же, стр. 396.
[22] См. там же, стр. 2.
[23] См. там же, стр. 130.
[24] См. там же, стр. 130.
[25] Приведем его отдельно: «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры».
[26] Термин «обществознание» порождён в 1990‑е гг. графоманами, обслуживавшими либерально-буржуазный режим, чтобы уйти от термина советских времён «обществове́дение». Вопрос о жизненной состоятельности этого учебника «обществознания» анализируется ВП СССР в работе «Нам нужна иная школа» (2005 г.).
[27] Том 1, «Введение в обществознание» — учебник для 8 — 9 классов.
[28] См. Приложение «Порождение индивидами коллективной психики (эгрегоров) и взаимодействие личности и эгрегоров».
[29] Это касается не только «мэйнстрима» официальной науки, но и «теории пассионарности» Л.Н.Гумилёва, которую официальная наука долгое время отвергала. «Теория пассионарности», впервые опубликованная в 1979 г. в книге «Этногенез и биосфера Земли» и ставшая весьма популярной в среде мыслящей без соображения и чувств досужей публики, не даёт ответов на эти вопросы. Хотя процесс этногенеза — реальное явление в истории человечества, но его описание в «теории пассионарности» неадекватно. Обоснование этого мнения см. в работе ВП СССР «Мёртвая вода» (т. 1, раздел VII. «Пассионарность»: биология и другие взаимовложенные процессы). Оно не изменилось со времени написания первой редакции «Мёртвой воды» в 1991 г.
Здесь же отметим только одну её особенность: в разных фрагментах книги Л.Н.Гумилёва «Этногенез и биосфера Земли» (изд. 3, стереотипное, Ленинград, «Гидрометиздат», 1990 г.), набор признаков, необходимых для выявления пресловутого «этноса» Л.Н.Гумилёва, иногда шире, чем пять признаков в определении нации И.В.Сталина, и включает в себя даже среду обитания (природную и социальную), а иногда сокращается до одного стереотипа поведения или самооценки «мы — не такие, как они», достаточно устойчивых во времени. Стереотип поведения может быть различным, в том числе и стереотип одного из идеологов сионизма (изначально сионизм — идея о том, что евреи из рассеяния по всему миру должны вернуться к осёдлому образу жизни в Палестине) Т.Герцля: нация — «группа людей общего исторического прошлого и общепризнанной принадлежности в настоящем, сплочённая из-за существования общего врага» (Против сионизма и израильской агрессии. / Сборник материалов прогрессивной печати. Сост. В.И.Киселев, Н.П.Олейников. Акад. наук СССР; Ин-т Востоковедения. — М.: Наука, 1974. — С. 61, 62). В этом определении «нации» Т.Герцлем, вполне укладывающимся в определение «этноса» Л.Н.Гумилёвым, «нации-этносы» автоматически исчезают, как только исчезает враг или устанавливается мир в национальных взаимоотношениях. По этой причине это «определение» — выражение идиотизма либо злого умысла.
Если исходить из общенаучной практики обеспечения метрологической состоятельности теорий, согласно которой каждый класс явлений характеризуется своим определённым по составу конечным набором метрологически состоятельных признаков, и соответственно — разные наборы признаков соответствуют разным явлениям, то Л.Н.Гумилёв — свободен от этой нормы; от неё свободны и приверженцы «теории пассионарности», что говорит не в пользу их личностной культуры интеллектуальной деятельности. По причине свободы от этой общенаучной нормы «теория пассионарности» метрологически несостоятельна (о метрологической состоятельности см. раздел 1.3 в работе ВП СССР «Основы социологии») и вздорна. Как следствие гумилёвский «этнос» можно напялить и на исторически сложившуюся нацию, и на народ и на псевдоэтническую мафию; потом конфликт между народом и мафией назвать межнациональным конфликтом, в котором «большой народ» якобы немотивированно ксенофобствует в отношении «национальных меньшинств»; и далее — приступить к защите «национальных меньшинств» от «притеснений» со стороны больших народов, отстаивающих самобытность и дальнейшее развитие своих национальных культур от посягательств псевдоэтнической мафии владеть самобытным народом как собственностью (как экономическим ресурсом) либо уничтожить народ.
[30] Это вынуждены были признать в своих публичных выступлениях руководители ряда европейских государств.
«Попытки построить мультикультурное общество в Германии, в котором представители различных культур будут “жить в полном согласии”, полностью провалились. Такое признание сделала канцлер ФРГ Ангела Меркель, выступая в Потсдаме на встрече с молодёжным крылом её партии Христианско-демократический союз Германии.
“В 1960-х годах власти ФРГ призвали иностранных рабочих приезжать в страну, и теперь они живут в ней. Тогда мы обманывали себя, заявляя, что они не останутся в Германии и уедут. Однако это далеко от реальности”, — цитирует канцлера BBC» («Попытки построить гармоничное мультикультурное общество в Германии провалились, заявила Меркель»: http://www.newsru.com/world/17oct2010/merkel.html).
Спустя несколько месяцев к мнению канцлера Германии присоединился и премьер-министр «Великобратании». «Премьера Великобритании Дэвида Кэмерона обвинили в потакании ультраправым организациям — британские антифашисты, мусульмане и оппозиционеры раскритиковали политика за мюнхенскую речь. Накануне с трибуны конференции по безопасности он заявил о провале политики мультикультурности. Уже через несколько часов в городе Лутон прошла массовая антиисламская демонстрация, сообщает “Эхо Москвы”» («Кэмерон объявил, что политика мультикультурности провалилась. Надо показать мускулы»: http://www.newsru.com/world/06feb2011/kemeron.html).
Потом к ним присоединился и президент Франции Николя Саркози:
«”Мы слишком беспокоились об идентичности людей, прибывавших в нашу страну, но недостаточно – об идентичности собственно нашей страны, принимавшей их”, — сказал он в минувший четверг <10.02.2010> в телеинтервью и прямо назвал политику мультикультурализма неудачной.
“Конечно, мы все должны уважать различия, но мы не хотим… общества, состоящего из существующих бок о бок отдельных общин. Если ты приезжаешь жить во Францию, то должен согласиться на то, чтобы раствориться, как в плавильном котле, в едином обществе, а именно в национальном обществе, а если ты не хочешь принимать этого, то не сможешь быть желанным гостем во Франции” (…)
О провале политики мультикультурности говорили также федеральный канцлер Германии Ангела Меркель и бывшие премьер-министры Австралии и Испании Джон Ховард и Хосе-Мария Аснар» (http://www.newsru.com/world/11feb2011/sarkozy.html).
Дальше всех пошли голландцы. «Голландское правительство заявило, что намерено отказаться от старой модели мультикультурализма, которая поощряла мусульманских иммигрантов создавать параллельное общество в Нидерландах.
В новом законопроекте об интеграции (сопроводительное письмо и 15-страничный план действий), который голландский министр внутренних дел Пит Эйн Доннер (Piet Hein Donner) представил в парламент 16 июня, говорится: “Правительство разделяет общественное недовольство мультикультурной моделью общества и планирует сместить приоритеты в направлении сохранения ценностей голландского народа.
При новой системной интеграции ценности голландского общества будут играть центральную роль. В связи с этим изменением правительство отказывается от модели мультикультурного общества”» (“Hudson New York”, США — 23 июня 2011 г.; “The Netherlands to Abandon Multiculturalism”; http://perevodika.ru/articles/18983.html).
В Норвегии политики по поводу краха мультикультурализма не делали официальных заявлений, но 22 июля 2011 г. член масонской ложи святого Олафа Андерс Беринг Брейвик (обладатель 7-й степени посвящения — «Рыцарь Востока», входил в верховный капитул ложи; после теракта «братаны» заявили об исключении Брейвика из ложи) устроил взрыв в правительственном квартале Осло и открыл стрельбу в молодёжном лагере правящей рабочей партии на острове Утойя. В результате терактов погибло 77 человек.
Но многое говорит о том, что Брейвик — не свихнувшийся одиночка, но принял на себя единоличную юридическую ответственность за некую «бригаду» и выступает её рупором. В пользу этого говорит тот факт, что согласно показанному в первых телерепортажах с места трагедии на острове Утойя, тела многих убитых лежали на берегу на местах, которые плохо просматривались с возвышенности острова из-за кустов и т.п. Это производило впечатление, что они, убежав от Брейвика, который стрелял на острове, пытались покинуть остров вплавь, но уже на подходе к урезу воды были убиты выстрелами, произведёнными с катера либо с другого берега. Кроме того, в 2011 г. в интернете проскальзывали сообщения, что Брейвика курировали британская MI-5 и ЦРУ. А в августе 2012 г. были оглашены результаты официального расследования деятельности госструктур, согласно которым полиция не приняла своевременных мер для нейтрализации Брейвика и были выдвинуты требования освободить Брейвика и последовали угрозы в адрес должностных лиц Норвегии от имени «ордена тамплиеров».
В своей речи на суде 17.04.2012 Брейвик заявил: «Я стою здесь, как представитель норвежского, европейского, антикоммунистического и антиисламского оппозиционного движения: Норвежско-Европейское Движение Сопротивления. А так же, как представитель Тамплиеров. Я говорю от имени многих норвежцев, скандинавов, европейцев, которые не хотят быть лишены их прав, как коренного этноса, не хотят быть лишены культурных и территориальных прав. (…) мы вправе задать два очень важных вопроса политикам, журналистам, учёным и общественным деятелям. Первый вопрос: Считаете ли вы недемократичным, что норвежский народ никогда не имел возможности провести референдум о превращении страны в полиэтническое и поликультурное государство? Разве недемократично обращаться к собственным гражданам за советом? Второй вопрос: Демократично ли никогда не спрашивать у граждан собственной страны, готовы ли они приветствовать у себя дома африканских и азиатских беженцев, более того, превращать коренных граждан в меньшинство в своей собственной стране?» (http://pavel-slob.livejournal.com/515445.html; http://worldcrisis.ru/crisis/971021?PARENT_RUBR=wc_social&PARENT_ORDER=-WRITTEN%2C-PUBLISHED)
Из этого можно понять, что мультикультурализм, если и не потерпел крах в Норвегии, то против него, как и повсеместно в Европе, выступает изрядная доля коренного населения; и к этому есть причины в статистически массовом поведении инакокультурных пришельцев и их потомков.
[31] По нашему мнению это — во-первых, концептуальное безвластие науки и, во-вторых, его следствие — наука обслуживает управление по господствующей концепции. Библейская концепция, в силу своего поработительного характера, следует принципу «разделяй и властвуй», в силу чего в ней нет места гармонизации национальных взаимоотношений.
О реальном положении дел в науке Россионии вообще см. аналитическую записку ВП СССР «Российская академия наук против лженауки? — “Врачу”: исцелися сам…» из серии «О текущем моменте», № 4 (64), 2007 г.