В предыдущих статьях мы подробно осветили причины и механизмы подготовки Троянской войны и выяснили, что начало ее было отнюдь не случайным. Считается, что основное действие Илиады (Гомеровского эпоса посвященного тем события) разворачивается на рубеже XIII-XII вв. до н.э. К этому времени данайцы (ахейцы) завершили консолидацию ключевых военно-политических сил континентальной Греции и искали благовидный предлог для развязывания боевых действий. Поводом для этого послужил широко “разрекламированный” инцидент с похищением жены спартанского царя Менелая, Елены прекрасной, дочери Тиндарея (по другой версии дочери самого Зевса), который незадолго до этого “уступил” трон Спарты зятю. Но давайте остановимся на этом эпизоде немного подробнее.
Согласно мифам, история Елены и Париса (одного из 50 сыновей троянского царя Приама) начинается со знаменитого “суда Париса”, когда три богини Гера, Афина и Афродита, не в силах рассудить кто же самая прекрасная из них, обращаются к смертному за помощью и тот прельщенный обещанием последней, заключавшемся в любви красивейшей женщины земли, отдает первенство ей. Позднее, когда Парис оказывается с посольством Трои в Спарте в него влюбляется Елена, жена Менелая, считавшаяся красивейшей из всех живущих. Воспользовавшись отсутствием мужа она тайком уплывает вместе с Парисом в Трою, прихватив с собой золотой запас Спарты.
Вся эта история широко известна, однако с учетом ведущихся данайцами многолетних дипломатических и военных приготовлений она предстает перед нами в совершенно ином свете. Вероятно, чтобы создать повод к войне Елена, с ведома собственного мужа и под руководством жречества, охмуряет просточка Париса и бежит с ним в Трою, а для пущей убедительности грабит Спарту. О том, что Елена была “непростой девушкой” и о ее связях с Египтом мы уже упоминали в одной из прошлых статей, а версия греческого историка Сетсихора, воспетая Еврипидом в его поэме “Елена” о том, что Парис украл ненастоящую царицу, лишь укрепляет нас в убеждении, что все это было лишь инсценировкой. Это подтверждается и дальнейшими действиями Елены в Трое, немало поспособствовавшей взятию неприступного города.
Примечательна здесь и роль царевича-пастушка Париса, являвшегося воистину слабейшим звеном из всей сотни сыновей и дочерей Троянского царя Приама. “По воле богов” оказавшийся брошенным в младенчестве на горе Иде, вскормленный собакой и воспитывавшийся идейскими пастухами, в юности (уже после вышеупомянутой истории с богинями) он был принят в царскую семью обратно (Приам и его жена Гекуба испытывали немалые угрызения совести из-за того, что оставили младенца). Однако, он не отличался ни благородством, ни волей, ни мужеством (вспомним хотя бы его позорный поединок с Менелаем). Возникает вопрос как и кто на самом деле занимался воспитанием младенца, а потом юноши? Уж не приложили ли к этому руку наши старые знакомые жрецы, внушившие ему идею обладания прекраснейшей из женщин…
Так или иначе, возмущенный вероломством Париса Менелай обращается с призывом отмстить неблагодарным троянцам к своему брату Агамемнону, правившему в то время крупнейшими данайскими городами Микенами и Тиринфом. К походу тут же присоединяются Фивы и Афины, находившиеся тогда под влияние Микен. Братья объезжают остальных греческих царей, склоняя их к участию в походе на Трою и напоминая о клятве, которой их ранее связал отец Елены, Тиндарей (уж не знал ли он все заранее!?). Дело в том, что во время выбора жениха Елены, Спартанский царь брал клятву с каждого в том, что они будут защищать будущего суженного его дочери от всякой обиды. При этом он заставлял их стоять на разрезанных частях жертвенного коня. Сегодня место этого жертвоприношения известно как “могильный памятник коня”. Интересно, что право выбора жениха Тиндарей (якобы опасаясь распрей), по совету Одиссея, предоставил самой Елене. Мифы, однако умалчивают, по какой причине он не объявил обычные для подобных случаев состязания за руку невесты – не дай бог победит не Менелай, проблем со жрецами не оберешься…
И все же слухи о том, что дело с похищением Елены нечисто, вероятно уже ходили в среде греческой элиты, подтверждением чему может служить упорное нежелание целого ряда властителей участвовать в этой несправедливой войне. Одиссей, например, пытаясь уклониться, притворился безумным, но Паламед (Эвбейский правитель, которому, между прочим, приписывают изобретение букв) разоблачил его. Кинир (царь Кипра) не стал союзником греков. Пемандр и Тевтис, несмотря на сильное давление со стороны ахейцев, также не участвовали в походе. Сам Ахиллес пытался укрыться у Ликомеда (того самого, предательски убившего Тесея) на Скиросе, но Одиссей нашел его.
В конечном итоге против Трои были объединены силы практически всей Греции. Однако это не помогло ахейцам. После нескольких сражений город был осажден, но осада затянулась на долгие 9 лет. Утверждается, что численность греческих войск под командованием Агамемнона составляла порядка 100 тыс. человек, в то время как под руководством Гектора (старшего сына Приама, командовавшего силами Трои) было лишь 50 тыс., большая часть из которых составляли союзники. Тем не менее, троянцы не ограничивались только лишь оборонительными действиями, но и предпринимали частые вылазки в лагерь противника. Гектор заслуженно снискал славу одного из величайших воинов и любовь солдат. Он превосходил всех своих товарищей храбростью, решительностью, благоразумием и выносливостью и сражался всегда в самом центре битвы, считая защиту отечества своею высшею целью. Даже враги признавали величие его подвигов. За девять лет войны данайцы понесли такие потери, что пали духом и готовы были снять осаду Трои, заключить почетный мир и вернуться на родину. К тому же их величайший воин Ахиллес отказывался участвовать в сражениях из-за ссоры с Агамемноном. Но тут вновь в ход событий вмешиваются “боги”.
В ходе одной из вылазок Гектор убивает Патрокла, близкого друга Ахиллеса, который облачился в его доспехи, чтобы поднять дух воинов и предотвратить окончательный разгром данайцев. Разгневанный Ахилл вызывает на поединок Гектора, в ходе которого убивает троянца[1].
Оставшиеся без водительства войны запираются за неприступными стенами Илиона, построенными самим Посейдоном. Согласно преданию город невозможно было взять, до тех пор пока в нем находился дар богов Палладиум, делавший стены города неприступными. По легенде Палладиум представлял собой колонну со статуей Афины Паллады наверху. Диомед и Одиссей при помощи Елены похищают Палладиум, после чего Елена пытается бежать из Трои но этому препятствует Деифоб, один из сыновей Приама. После гибели Париса именно Деифоб возьмет в жены Елену, а она отплатит ему тем, что убьет во время взятия Трои данайцами (по другой версии это сделал Менелай). Также стоит упомянуть о непосредственном участии Елены в заключительной фазе падения города: она вызвала ахейцев сидящих в троянском коне (по другой версии это сделал “вероломный” Синон, брат Одиссея), а также факелом подала сигнал войскам за стенами Трои о начале наступления.
Другим вероятным “агентом влияния” египетского жречества в Трое являлся Эней, двоюродный племянник царя Приама, известный тем, что пас быстроногих коней Борея в предместьях Илиона. Он родился на Иде (по “случайному совпадению” там же где воспитывался Парис) и вместе с Парисом плавал в Спарту. Вначале Эней и его люди не принимали участия в боевых действиях и лишь после того, как Ахилл напал на него Эней был вынужден присоединиться к силам Трои. Его роль в падении города не до конца ясна. Однако упоминается, что он покинул стены Трои на 20 кораблях в сопровождении своего слепого отца Анхиса, жены Креусы, сына Юла, верного оруженосца Ахата и некоего юного Амика (так же между прочим звали младшего сына Приама, троюродного племянника Энея), а также отряда троянцев. И эллины пропустили его, уважая его благочестие. Потом при невыясненных обстоятельствах в руках Энея оказался и Палладиум. Все это оставляет смутное ощущение недосказанности, покинул ли он город вопреки воли Троянского царя, или убедил его отпустить, тем самым сохранив жизнь своему сыну (Почти единственный, кто в конце концов выжил из 50 сыновей. Также выжил его брат Гелен, покинувший Трою до ее падения по причине размолвки с братом из-за Елены. Гелен и Деифоб поспорили о том, кому достанется красавица после гибели Париса), а может быть он бежал от гнева царя, после того, как помог похитить священный Палладиум – этого мы не знаем. Однако же такие древние историки как Менекрат Ксантий (автор “Ликийской истории”) и Лутаций Дафнис (автор “Происхождения римского народа”) прямо называют его предателем Трои и утверждают, что именно поэтому он и был пощажен ахейцами.
Сам Эней в конце концов осел в Италии и сделался царем латинов, взяв в жены дочь местного вождя (родная жена Энея Креуса “отстала по дороге и потерялась”) – все в соответствии с предсказанием некоей Кумской сивиллы. Потомки Энея прочно обоснуются в тех местах, а позднее заложат город Рим – новый проект египетского жречества, которому будет суждено изменить мир.
Небезынтересно также отметить, что жрец Лаокоонт, брат Анхиса, отца Энея, изо всех сил старался предостеречь сограждан от того, чтобы вводить оставленного данайцами на берегу Троянского коня в город. И даже метнул в коня копье, но был ужален посланной Афиной ядовитой змеей. Откуда он мог знать о тайном плане ахейцев? Вероятно информация об их замыслах была им получена от Энея (который был в курсе планов) или Анхиса в ходе общения в семейном кругу, когда те уговаривали его покинуть город вместе с ними.
Еще один интересный, но обойденный вниманием персонаж Троянской войны – “друг и советник” Приама Антенор. С самого начала войны он занял пораженческую позицию, призывая покориться ахейцам, выдать им Елену и откупится золотом. Он принимает в своем доме Одиссея и Менелая, когда те являются в Трою требовать выдачи Елены. Неизвестно какие еще требования выдвигали ахейцы помимо этого, однако троянцы были ими столь возмущены, что едва не расправились с послами. Лишь Антенор убедил их не делать этого. Об особом отношении ахейцев к Антенору свидетельствует также то, что его дом не был тронут греками во время грабежа в ночь взятия Трои. Над его входом была повешена шкура леопарда (по Софоклу) — условный знак, чтобы его пощадили[2]. После падения города, он, согласно мифам, покинул Трою и во главе племени генетов (венетов) и переселился в Италию, что между прочим подтверждается исследованием генетических данных населения в этой местности (значительная доля гаплогруппы R1a).
Примечательна судьба предводителей похода против Трои после окончания войны. Менелай, по одной из версий, “волею богов”, оказывается в Египте, где он женился на царской дочери, а египтяне с его слов записали на стелах историю Троянской войны (с чего бы вдруг такие почести?). По другой версии в Египте его дожидалась настоящая Елена, в то время как троянскую Елену повесили на суку на острове Родос (с тех пор там в храмах почитали образ Елены Дендритиды (Древесной)), вероятно чтобы не болтала лишнего. В конце концов Менелай вернулся в Спарту с женой, где жил долго и счастливо, а Гера “за особые заслуги” сделала его бессмертным.
Судьба старшего из Атридов, брата Менелая Агамемнона сложилась не столь удачно. Пока Агамемнон воевал, его жена Клитемнестра стала изменять мужу с Эгисфом (сыном злополучного дяди Агамемнона Фиеста). Так что по возвращению героя эта парочка решает ликвидировать “третьего лишнего” и Клитемнестра убивает его топором, пока он принимал ванну. Но на этом кровавая история не оканчивается. Малолетний сын Агамемнона и Клитемнестры видевший убийство отца также подвергается смертельной опасности и спасается лишь благодаря старшей сестре Электре. Позднее Дельфийский оракул поручает возмужавшему юноше отомстить за отца, после чего тот вернувшись в Микены убивает Эгисфа, а затем собственную мать.
КЛИТЕМНЕСТРА:
- Постой, дитя! Грудь эту пощади, мой сын!
- Ведь здесь на сердце часто так дремал ты, сын.
- Ведь эта грудь поила молоком тебя!
ОРЕСТ:
Пилад! Пилад! Что делать? Страшно мать убить!
(Эсхил, «Хоэфоры»)
Утверждается, что совершив злодеяние Орест сходит с ума.
Но по прошествии некоторого времени безумие отступает, после чего он отправляется в Афины, где правил его родственник, и предстает перед судом Ареопага. Суд оправдывает его, после чего он “со спокойной совестью” продолжает совершать убийства “налево и направо”. Прежде всего он “разбирается” с захватившим в его отсутствие трон Микен Алетом (сыном Эгисфа). Потом женится на своей двоюродной сестре Гермионе (дочери Менелая и Елены), предварительно прикончив ее первого мужа Неоптолема (сына Ахиллеса). Столь “целеустремленный персонаж” не мог остаться незамеченным со стороны жреческих структур, которые делают Ореста своим главным орудием. В конце концов он объединяет под своей властью Микены, Арголиду и Лаконику, став, таким образом, владыкой большей части Пелопоннеса. После смерти Ореста это царство досталось его сыну от Гермионы Тисамену (по другой версии сыну от Эригоны – единоутробной сестры Ореста, которую он также взял в жены). Но править ему пришлось недолго. Вскоре на ахейцев обрушился гнев северных соседей, возмущенных их вероломством. Объединенные силы дорийцев уничтожают прежнюю элиту и продолжают поход на юг (против Египта). Этим пользуются Гераклиды (потомки Геракла) и на этой волне (по совету Дельфийского оракула) захватывают верховную власть в ключевых городах Греции. Однако, как выяснилось позднее “хрен редьки не слаще”. Напомним, что сам Геракл, как и его дядя Эврисфей, изгнавший детей “героя” вначале из Микен (они скрывались в Афинах у Тесея), а потом и вовсе из Греции, являлся прямым потомком Персея (Геракл был его правнуком) и Данаид. К тому же Эврисфей имел полное право не любить Геракла, убившего троих его сыновей.
Так или иначе, после восстановления “исторической справедливости” Гераклиды стали наводить свои порядки, поголовно уничтожая ахейцев (а по большей части простое население, состоящее из пеласгов, которое имело лишь опосредованное отношение к зверствам захватившей власть верхушки) или превращая их в рабов. Считается, например, что в Спарте, в которой воцарилась династия Агидов (ветвь Гераклидов), практически все илоты (полурабы) происходили из ахейского населения.
Не исключено также, что египетское жречество, предвидя возмездие за разрушение Трои, заблаговременно отправило в изгнание часть данайской элиты (гераклитов), с тем, чтобы потом возвести этих “обиженных поборников справедливости” на трон руками тех, против кого они в дальнейшем и будут вести борьбу. Тогда уж пенять арийцам будет не на кого, виноваты сами. Не это ли был “настоящий Троянский конь”!? Кроме того, находясь в изгнании гераклиты обзавелись необходимыми связями в Фессалии и Македонии, что позволило заморским хозяевам вовлечь в свою игру новые территории, а спустя несколько столетий реализовать новый грандиозный план под названием “Александр Македонский”
[1] Согласно Гомеру лишь потому, что богиня Афина, покровительствовавшая Ахиллу, вовремя подала ему свое копье, когда Гектор остался только с мечом.
[2] Софокл. Эант Локрийский, фр. 11 Радт
Список использованных изображений
- Маска царя Агамемнона // https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/3/34/MaskeAgamemnon.JPG/260px-MaskeAgamemnon.JPG
- “Суд Париса”. Головин Алексей // http://www.art-katalog.com/ru/artwork/3952
- Скульптура Менелай с телом Патрокла // https://encrypted-tbn0.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcTOBjIatbm-h7ykKd1v57w20Nq3CfHrAEtS37umFZtSTPW8veAB
- “Эней бежит из Трои”, 1750. Помпео Джироламо Батони // http://darun.ru/wps/wp-content/uploads/2016/03/630px-Batoni_Pompeo__1750.jpg
- “Орест, преследуемый Эриниями”, 1862. Адольф Вильям Бугро // https://ru.wikipedia.org/wiki/Орест