полное название раздела:
1.7. Взаимосвязи: психология личности и общество, религиозность и атеизм в жизни общества, теория и практика познания, принцип «практика — критерий истины», достаточно общая теория управления, декларации и практика самоуправления общества и организация управления коллективами
Психикa личности в своём существе это — информация и алгоритмика[1], определяющие своеобразие личности. Биомасса организма, включающая в себя вещественное тело и биополе (у трупа нет биополя), — материальный носитель этого информационно-алгоритмического личностного своеобразия. Если в психике индивида нет информации и алгоритмики, то по существу нет и личности человека. Соответственно, психика личности — информационно-алгоритмическая система.
Тому примером жизнь от рождения слепо-глухонемых и потерявших слух и зрение в младенческом возрасте: вследствие заблокированности двух основных каналов восприятия информации (зрения, дающего до 95 % информации, и слуха) до того времени, пока в 1920‑е — 1930‑е гг. не были выработаны методики обучения и социализации таких детей, они на протяжении всей своей относительно непродолжительной жизни по характеру своих взаимоотношений с Миром представляли собой человекообразные растения, но с физиологией обмена веществ, свойственной животным.[2]
В событийном потоке, представляющем собой жизнь общества, выражается психическая деятельность индивидов, это общество составляющих. Это касается большей частью психической деятельности достаточно взрослых, чья психика в основном уже сформировалась, и кто уже вступил в деятельность в тех или иных сферах жизни общества.
Что касается взрослеющих индивидов, пребывающих на разных стадиях развития, то жизнь общества по сути программирует их психику до того момента, пока они сами не приступают к ревизии содержания своей психики, по результатам которой переходят к самовоспитанию и самообразованию. Хотя в исторически реальных обществах до стадии ревизии воспринятого из культуры содержимого психики и последующего самовоспитания и самообразования подавляющее большинство не доходит, но именно переосмысление исторически унаследованной культуры, целенаправленное самовоспитание и самообразование людей является главным творческим процессом в обществе, программирующим характер общественного развития и жизнь будущих поколений. Соответственно будущее общества формируется его педагогической субкультурой, определяющей как в обществе возникают дети, как они растут, воспитываются, получают образование определённого содержания.
Один из аспектов неадекватности марксистской социологии связан с извращённым и ограниченным пониманием причинно-следственных взаимосвязей в системе «личность в жизни (от предыстории зачатия родителями до смерти) — семья — общество».
Ставшая почти общеизвестной марксистская фраза «общественное бытиё определяет общественное сознание» формирует неадекватные представления о процессах в названной системе: общественное бытиё не определяет общественного сознания, поскольку сознание — свойство индивида, а коллективы и общество в целом включают в себя множество индивидуальных сознаний, которые не порождают никакого «общественного сознания» как некой совокупности сознаний индивидов, хотя индивиды и порождают некую «коллективную психику», носителем которой является их коллективное биополе, а также — памятники культуры. Иными словами, «общественное сознание» как жизненное явление не существует, хотя как не определённый по смыслу набор слов этот «термин» прижился и в марксистской социологии, и в журналистике и обрёл в них неуместно широкое употребление.
Общественное бытиё формирует множество индивидуальных психик, компонентами которых является сознание индивидов. Роль общественного бытия определяющая, но только до того момента, пока индивид не займётся самопознанием, переосмыслением себя и жизни общества и не приступит к целенаправленному саморазвитию на этой основе (ранее этого работает принцип «я — как все»). После этого он станет способен оказывать осознанно целесообразное воздействие на общественное бытиё, и как следствие — на то, как изменяющееся общественное бытиё станет в дальнейшем формировать психику в целом и сознание индивидов — как взрослых, так и вступающих в жизнь новых поколений. Если же индивид не достигает в личностном развитии той стадии, когда начинает переосмыслять содержимое своей психики и жизнь общества, то он тоже оказывает некоторое воздействие на общественное бытиё, но бессознательно. И хотя такое воздействие может быть благотворным, но всё же оно не вполне человеческое по своему характеру: человек это — осмысленная воля, подчинившая себя диктатуре совести: осмысленные воля и совесть — действуют с уровня сознания.
Однако и осознанно целесообразное воздействие может быть неблаготворным по своему характеру как вследствие ошибок, совершаемых в искренней благонамеренности, так и вследствие порочности индивида и его злого умысла в целеполагании (выделенное курсивом представляет собой так называемую «системную ошибку»[3]).
Ошибки психической деятельности индивидов и коллективов достаточно часто влекут за собой ущерб как самим ошибающимся, так и окружающим и потомкам. При этом тяжкий опыт разного рода ошибок и катастроф на протяжении всей истории ставил людей перед вопросом о том, как достичь если не безупречной психической деятельности, то хотя бы успеха и безопасности в своих делах при условии допустимости совершения некритических ошибок. Поиски ответа на этот вопрос приводили к осознанию необходимости познать и быть в ладу с тем, что находится за пределами осознанного восприятия чувств большинства людей в обычном состоянии их бытия.
Целенаправленный поиск ответа на этот вопрос и простое наблюдение за течением событий в жизни приводили и приводят многих людей к мысли о существовании Бога[4], сотворившего Мир и людей и осуществляющего Вседержительность — иерархически наивысшее всеобъемлющее управление всем происходящим, или же к идее о существовании множества богов, которые также сотворили Мир и людей и осуществляют иерархически высшее управление Миром и жизнью людей.
При этом для многих людей их религиозная убеждённость — не предмет слепой веры либо воспринятых ими некогда «религиозных предрассудков», и не следствие интеллектуально-рассудочных доказательств «на заданную тему», а достоверное знание, подтверждаемое каждодневно их собственной религиозно-мистической практикой и жизнью: в их мировосприятии события в жизни текут в соответствии с их молитвенным диалогом с Богом (или богами) по интересующим их вопросам судеб как их собственных, так и их общества и человечества в целом.
Но также есть множество людей, которые не испытывают в своей жизни потребности в общении с Богом, убеждены в Его несуществовании и соответственно — в самоуправляемости извечной и бесконечной Природы и всех её фрагментов-подразделений. Они обосновывают свой атеизм (безбожие) тем, что явления религиозно-мистического характера, о которых свидетельствуют другие люди, им самим не удаётся повторить или же их не удаётся воспроизвести в «корректно» поставленных в лабораториях «научных экспериментах». И потому все свидетельства о разного рода «сверхъестественных явлениях» по их мнению представляют собой либо выдумки заведомых лжецов, либо галлюцинации нервно-психически не вполне здоровых людей, рассказам которых верят такие же психопатичные или невежественные люди, которые просто не знают законов бытия Природы и отсутствие знаний замещают выдумками, которые наука в своём развитии впоследствии опровергает[5]. При этом оспаривающие религиозно-мистический опыт других людей однако допускают, что некоторые «мистические» явления в действительности имели место, но представляют собой результат причинно-следственно не взаимосвязанных совпадений: с одной стороны, — молитв, магических действий и, с другой стороны, — действительных событий в жизни, которые произошли «сами собой» без какого-либо соучастия в них сверхъестественных сил, отозвавшихся на молитвы и заклинания. Иными словами, по их мнению чудеса — просто бессмысленные курьёзы безумной Природы, в которых выразились исчезающе малые вероятности самореализации вполне естественных событий.
Некоторая религиозность вместе с мистицизмом[6] и атеизм с его житейским прагматизмом существуют и развиваются параллельно друг с другом по крайней мере с того времени, как в культуре человечества произошло разделение догматически устойчивых вероучений и науки, которая непрестанно обновляется и чьи догмы хотя и существуют, но в них допустимо сомневаться, вследствие чего научные догмы живут гораздо менее продолжительные сроки, нежели догмы вероучений, которые требуют неусомнительного признания в качестве вечных истин на все времена.
Термину «религиозность» в данном случае придан эпитет «некоторая» потому, что в обществе религии по своему характеру могут быть разнородными (эта проблематика будет обстоятельно освещена в разделах 5.7 и 10.4). Пока же этот вопрос поясним кратко.
Дело в том, что атеизм может существовать в двух разновидностях:
- «Атеизм материалистический» прямо заявляет: «Бога нет. Все россказни о нём и его бытии либо о бытии множества богов — вымыслы людей:
- либо не познавших Природу и взаимосвязи природных явлений и заместивших недостающее достоверное знание своими вымыслами;
- либо желающих вседозволенно властвовать над невежественными обществами от имени Бога, которого реально нет, либо от имени придуманного ими сообщества богов».
- «Атеизм идеалистический» прямо заявляет: «Бог есть. Приходите к нам — мы научим вас истинной вере, и вы на её основе будете жить в ладу с Богом и тем самым спасёте свою вечную душу от грехов и воздаяния за них — посмертных мук».
Однако вероучения идеалистического атеизма содержат в себе столько вымыслов и клеветы, возводимой на Бога, который есть, что, чем более стоек в принятой им вере последователь вероучения идеалистического атеизма, — тем больше у него проблем во взаимоотношениях с Богом. Существуют и многобожные варианты идеалистического атеизма, также ведущие своих приверженцев к разладу в их взаимоотношениях с Богом, который есть.
В жизни обществ люди порождают множество предпосылок к тому, чтобы на их основе сложились субкультуры обеих разновидностей атеизма, враждующих как друг с другом, так и с людьми, живущими на основе истинной религиозности, т.е. в осмысленном общении с Богом по Жизни.
При этом ряд явлений, которые редки, трудно воспроизводимы либо вообще невоспроизводимы в эксперименте, и которые не укладываются в «научную картину мира», — обособившаяся от религии наука предпочитает не замечать, будто они вообще не существуют. Те же, кто сам соприкасался с такого рода явлениями, далеко не всегда признаю́т, что им привиделось нечто, чего реально не было, в силу чего отказывают исторически сложившейся науке в дееспособности в ряде областей деятельности.
С другой стороны, приверженцы исторически сложившихся так называемых «авраамических» вероучений, наиболее широко распространённых в мире, не создали своей науки, методология производства знаний, в которой давали бы ответы на те вопросы, которые игнорирует или перед которыми останавливается в недоумении атеистическая наука[7].
По существу это всё говорит о том, что и приверженцы традиционных конфессий, и приверженцы атеистической науки не владеют адекватной методологией познания Жизни, хотя и наука, и основоположники всех исторически известных вероучений в той или иной форме провозглашали принцип «практика — критерий истины» (конкретно это будет показано в последующих главах — раздел 5.5).
Иными словами принцип «практика — критерий истины» является общим и для науки, и для религии, т.е. не знающим исключений в своей применимости как в вопросах, относимых к компетенции науки, так и в вопросах, относимых к компетенции вероучителей. Проблема же, судя по всему, состоит в том, что пользоваться этим принципом адекватно жизни и представителям науки, и приверженцам традиционных вероучений — мешают их догмы и предубеждения, которые извращают и блокируют психическую деятельность людей в тех или иных аспектах.
Приведём один из примеров состоятельности принципа «практика — критерий истины» и его субъективного отрицания.
- Если в обществе существует социологическая наука и её отрасли, включая экономическую науку, и система профессионального образования на основе этой науки, и эта наука адекватна жизни, то общество не может на протяжении десятилетий жить в условиях экономической разрухи и общекультурного кризиса.
- Если же экономическая неблагоустроенность и общекультурный кризис — норма жизни на протяжении многих десятилетий, а то и столетий, то это означает, что социологическая наука в целом и её отрасли, включая политэкономию и экономическую теорию, неадекватны жизни, вследствие чего, когда рекомендации науки ложатся в основу управленческих решений в политике государства и в сфере предпринимательства, то воплощение в жизнь этих управленческих решений неизбежно оказывается в большей или меньшей мере вредоносным.
Это понятно всякому, кто признаёт принцип «практика — критерий истины» адекватным Жизни без каких-либо исключений. Но для того, чтобы этому принципу следовать на практике, представители социологической науки должны переступить через сложившуюся традицию, выйти за пределы действующего в их среде обязательного для всех «стандарта миропонимания». Т.е. они должны стать «дураками второго рода» в терминологии В.О. Ключевского, которые понимают то, чего в исторически сложившейся традиции не должен понимать никто. Однако это не всем по силам: для подавляющего большинства «светил общественных наук» комфортнее соблюдать мафиозно-корпоративную дисциплину «научного сообщества» и на основе обязательного для всех «стандарта миропонимания» оболванивать других людей[8].
Соответственно теория познания, построенная на принципе «практика — критерий истины», необходима обществу для того, чтобы люди могли на её основе вырабатывать и развивать свою личностную познавательно-творческую культуру и тем самым могли бы быть свободными от давления авторитетов от науки и политики.
- Сомнение в том, что является объективно истинным, не уничтожит истины и не обратит её в ложь или заблуждение, поскольку адекватная жизни теория познания и личностная культура познания подтвердит истинность истинного, возможно, раскрыв при этом новые грани истины.
- Но сомнения в достоверности того, что объективно является заблуждениями, позволит обществу, если в нём эффективная личностная культура познания достаточно широко распространена, — быстрее обрести истину и освободиться от власти над ним заблуждений и лжи — как злоумышленной, так и праздной. Это касается как проблематики, относимой к компетенции науки, так и проблематики, относимой к области религии и мистицизма.
И поскольку в жизни индивида и обществ все процессы могут быть интерпретированы как процессы управления или самоуправления, то достаточно общая (в смысле универсальности применения) теория управления — первый по значимости результат познавательной практики людей и теории познания.
Она, вместе с теорией познания, является необходимым инструментом для того, чтобы выявлять ошибки в организации управления коллективами во всех сферах деятельности и ошибки в процессах общественного самоуправления, а также позволяет обнажать жизненную несостоятельность деклараций, которыми достаточно часто в политике и бизнесе прикрывают по недомыслию или злому умыслу заведомо антиобщественную деятельность.
Глава 1 в редакции от 16.07.2011 г.
Уточнения и добавления:
17.11.2012 г., 04.03.2013 г.,
30.04.2013 г., 05.10.2015 г.,
26.11.2016 г.
[1] Алгоритм — искажённое аль-Хорезми — имя среднеазиатского математика средних веков, данное по названию города Хорезм, где он жил. Его именем называется преемственная последовательность действий, выполнение которой позволяет достичь определённых целей. Также алгоритмом называется описание такой последовательности действий. Алгоритм представляет собой совокупность:
- информации, описывающей характер преобразования входного потока информации в каждом блоке алгоритма, и
- мер (мерил), управляющих передачей потоков преобразуемой в алгоритме информации от каждого блока к другим.
Под алгоритмикой понимается вся совокупность частных функционально специализированных алгоритмов.
Среди понятий, свойственных субкультуре, сложившейся на основе гуманитарного образования, терминам «алгоритм», «алгоритмика» наиболее близок термин «сценарий», причём сценарий — многовариантный.
[2] После создания соответствующих методик социализации и обучения таких детей некоторые из них смогли получить высшее образование и даже стали докторами наук.
[3] Поясним: обычные, так называемые случайные, спонтанные ошибки представляют собой сбои в работе разного рода систем, работоспособность которых до этих ошибок признавалась удовлетворительной. Системные же ошибки обусловлены ошибками в построении систем и их информационно-алгоритмического обеспечения, вследствие чего работоспособность систем вообще или в каких-то специфических обстоятельствах оказывается неудовлетворительной.
[4] По существу в этом признался и президент РАН Ю. Осипов, когда говорил: «Создание любой стройной научной системы неизбежно приводит к мысли о существовании, как в нашей среде говорят, абсолютного разума», — о чём было упомянуто ранее.
[5] Так изучение электричества опровергло все поверья о богах-громовержцах или простонародные выдумки об Илье-пророке, разъезжающем по облакам на колеснице, из под железных ободьев колёс которой вылетают молнии и гром, будто она несётся по булыжной мостовой.
[6] Термин «мистицизм» в данном случае подразумевает те «паранормальные» явления, которым нет места ни в лоне официальной (либо традиционной) религиозности общества, ни в лоне его традиционной науки.
[7] Конфликт науки и религии — это особенность библейской культуры. В культурах древних цивилизаций наука, религия, искусства (разнородное художественное творчество) представляли собой единый сплав.
[8] В 2007 г. произошёл конфликт между студентами и руководством социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Одна из причин недовольства студентов — низкое, по их оценкам, качество образования. Хотя высказывается мнение, что не закончившие курс студенты о качестве образования судить не могут, хотя бы потому, что ещё не завершили обучение, однако это утверждение не правомерно относить к образованию в области социологии, поскольку все люди — члены общества и, соответственно, в той или иной мере все они — сами социологи. И потому, если они видят, что осваиваемые ими в соответствии с образовательными стандартами в области социологии учебные курсы не позволяют им понимать проблематику жизни общества, то неизбежна постановка вопроса о качестве этих учебных курсов и качестве образования.
На сайте Общественной палаты РФ о конфликте между студентами и руководством соцфака МГУ сообщается следующее:
«…студенты соцфака распространили заявление, в котором, в частности, говорится: “За последние годы с факультета было вытеснено более 15 признанных учёных. Их место заняли молодые некомпетентные карьеристы. Штатные преподаватели не могут вести исследований, чтобы рассказывать об их результатах на занятиях. Вместо этого администрация обязывает их читать курсы по бессодержательным учебникам”.
Кроме того, студенты утверждают, что они “не в курсе современного состояния науки”, а практические занятия у них проводят “вчерашние троечники”.
Руководству МГУ поступили письма со словами поддержки в адрес студентов соцфака от Американской социологической ассоциации и из Национального центра научных исследований Франции.
Декан социологического факультета Владимир Добреньков называет происходящее “хорошо спланированной акцией, за которой стоят политические силы прозападной ориентации”» (http://www.oprf.ru/publications/forum/paperannounces/2107).
Общественная палата РФ после обращения в неё студентов соцфака МГУ вошла в рассмотрение этого конфликта:
«Уровень подготовки специалистов на соцфаке МГУ неудовлетворителен, не соответствует мировым стандартам и потребностям рынка труда. Как передаёт агентство “Новый регион”, об этом говорится в заключении экспертного совета Общественной палаты.
В заключении рабочей группы Общественной палаты по ситуации на социологическим факультете МГУ была отмечена идеологизация образования на соцфаке, воспитание “нетерпимости к другим культурам и изоляционизма”. Общественная палата также подвергла критике используемые на факультете учебные пособия, назвав их устаревшими, а в базовом учебнике “Социология” под редакцией декана Владимира Добренькова обнаружили плагиат, отмечает интернет-издание Избранное.Ру.
Отмечается также тот факт, что Добреньков активно высказывается за подготовку специалистов по “православной социологии”, смешивая, по мнению экспертов, религию и науку.
Участники дискуссии о положении дел на соцфаке порекомендовали создать консультационный совет факультета из российских и зарубежных социологов, объявить конкурс на замещение должности декана и профессорского состава, а также укомплектовать библиотеку новыми изданиями.
Руководителем рабочей группы стал ректор Института проблем образовательной политики “Эврика” и член Общественной палаты Александр Адамский» (http://www.newsland.ru/News/Detail/id/121483/).
Как можно понять из приведенного, отчасти прав и глава соцфака МГУ В. Добреньков: конфликтом воспользовались прозападные силы, но произошло это — вопреки его мнению — вследствие того, что социология всегда носит прикладной характер, а «объективной» (в смысле политической нейтральности, политического безразличия) социологии не бывает. Однако, будь социологическое образование на соцфаке МГУ адекватным жизни, то оно таковым и воспринималось бы большинством студентов, вследствие чего конфликта по вопросу о качестве образования на соцфаке МГУ и соучастия в нём прозападных сил не было бы.