6 декабря 1825г. Пушкин в письме П.А.Плетневу запишет:
“Душа! … Я пророк, ей богу пророк! Я “Андрей Шенье” велю напечатать церковными буквами во имя Отца и Сына etc. – Выписывайте меня, красавцы мои(см.прим.4), а не то не я прочту вам трагедию свою” (Ист.7, с.145). Что же означает это пророчество? Читаем “Андрея Шенье”, отношение к которому у Пушкина особенное: на плаху Шенье послал не король Франции, а победившие соратники-революционеры:
От пелены предрассуждений
Разоблачился ветхий трон;
Оковы падали. Закон,
На вольность опершись, провозгласил равенство,
И мы воскликнули: Блаженство!
Обратите внимание, как ставится поэтом ударение в слове “равенство”. “Равенство” и “равенство” – слова одинаковые, но постановка ударения резко меняет понятийный уровень данного слова. Здесь слышен яд сарказма. А дальше? Дальше откровенные горечь и проклятия новоиспеченным палачам:
О горе! О безумный сон!
Где вольность и закон?
Над нами
Единый властвует топор.
Мы свергнули царей.
Убийцу с палачами
Избрали мы в цари.
О ужас! о позор!
Многие “бывшие друзья” за стихотворение “Стансы” упрекали Пушкина в приверженности к “монархизму”. Современные же пушкинисты, не понимая русского языка и не сумев подняться до различия в понятийном уровне таких слов, как “царизм”, “самовластье”, “самодержавие” и бездумно отождествляя их (см. Н.Эйдельман, “Наука и жизнь”, 10, 1988), обвиняют Пушкина еще и в конформизме. “Царизм”- это монархический способ правления; “самовластье” – это авторитарный спсоб правления; “самодержавие” – изначальная государственность. свободная от внешнеполитического диктата. “Самодержавие” может быть царским, а может быть и народным. Да и нас уже убедили, что “самовластье” бывает не обязательно царское. Кому-то выгодно, чтобы эти понятия стали синонимами. Зачем? Уж не для того ли, чтобы народ не заметил, как утрачивает свое собственное самоДЕРЖАВИЕ?
Поэт в этом вопросе был точен:
И на обломках самовластья
Напишет наши имена.
(“К Чаадаеву”. Ист.16, с.232)
Пушкин, в отличие от тех, кто питается за счет его “культа”, понимал, что на обломках “самодержавия” можно написать только чужие имена (Ротшильдов, Хаммеров, Рокфеллеров).
Итак, Пушкин не за “самовластье” и не против “свободы”. Он против спекуляции лозунгами “свобода, равенство, братство(см.прим.5)”, против эгоистических устремлений тех, кто под этими лозунгами способен творить кровавые дела от имени народа.
Но ты, священная свобода,
Богиня чистая, нет, – невиновна ты,
В порывах буйной слепоты
В презренном бешенстве народа
Сокрылась ты от нас; целебный твой сосуд
Завешен пеленой кровавой.
Когда я читаю “Андрея Шенье”, мне кажется, что это сам Пушкин идет на эшафот и мысленно прощается со “своими красавцами”, еще недавно бывшими друзьями:
Я плахе обречен. Последние часы
Влачу.Заутра казнь. Торжественной рукою
Палач мою главу подымет за власы
Над равнодушною толпою.
К “Шенье” Пушкин дает следующее “примечание” : “Шенье заслужил ненависть мятежников. Известно, что король испрашивал у Собрания в письме, исполненном спокойствия и достоинства, права апеллировать к народу на вынесенный ему приговор. Это письмо, подписанное в ночь с 17 на 18 января, составлено Андреем Шенье” (Ист.15, с.447) Понимая бессмысленность заговора и чувствуя бессилие от невозможности предотвратить его, поэт с горечью вопрошает:
На низком поприще с презренными бойцами!
Мне ль управлять строптивыми конями
И круто напрягать бессильные бразды?
Трудно, очень трудно было оставаться Пушкину самим собой перед неумолимым роком надвигающихся событий, и тем не менее выбор для себя он сделал: будет победа или поражение заговорщиков – он, поэт, пойдет своим путем. Он – не слепец, он – зрячий, и ему труднее, поскольку он видит дальше своих современников. Извечная трагедия гения, обреченного на одиночество и непонимание.
Погибни, голос мой, и ты, о призрак ложный,
Ты, слово, звук пустой…
О, нет! Умолкни, ропот малодушный!
Гордись и радуйся, поэт:
Ты не поник главой послушной
Перед позором наших лет
Сколько их, послушных поэтов, кануло в лету, а сколько их уйдет туда же, не оставив следа, несмотря на всю их сегодняшнюю суетливую самоуверенность.
Нет, не случайно “Андрей Шенье” появился в год выхода заговорщиков на Сенатскую площадь. В этих стихах видна четкая позиция Пушкина к назревающим событиям в России. Эта глубоко продуманная позиция сформировалась в результате осмысления целей истинных и мнимых, а также действительных результатов Французской революции. Чтобы понять замысел “А.Шенье”, надо хорошо представить, почему именно этот поэт привлек столь пристальное внимание Пушкина.
А.М.Шенье родился 20 октября 1762г. в Константинополе в семье генерального консула Франции. Изучив в юности греческий язык и литературу Греции (его мать была гречанка), он выступил с оригинальными стихотворениями в древнем стиле и духе поэтов александрийской эпохи(см.прим.6). Прослужив недолго в армии, вышел в отставку, побывал в Швейцарии, Англии и в 1790г. поселился в Париже, посвятив себя исключительно литературе. Шенье, видимо, был очень талантлив. После первого издания его стихов в 1819г. возникло целое направление поэтов, пытавшихся подражать Шенье. По отзывам французского критика Густава Лансоне, произведения А.Шенье не имеют аналогов во французской литературе: “Они кажутся подлинными произведениями древности, без всякой искусственности; это – поэзия легкая, ясная, пластическая, проникнутая светом, выражающаяся в гармонических и изящных рифмах, развитие которых представляется вполне естественным, – искусство уверенное и строгое, нигде не выступающее на первый план, но чувствуемое всюду” (Ист.20, с.837-838). Сам Пушкин в своей заметке “Об А.Шенье, как классике” (1830г.) говорил о Шенье как о поэте, “напитанном древностью, коего недостатки проистекают от желания дать французскому языку формы греческого стихосложения” (Ист.2, с.430).
Увлеченный событиями революции, он принял горячее участие в политических столкновениях того времени, решительно высказывая свои взгляды против анархии в газете “Журнал де Пари”. Это навлекло на него гнев вечных странников революционной перестройки, которые всегда не терпели критики в свой адрес. Робеспьер предал его суду, и Шенье был казнен 25 июля 1794г. Этой казнью был положен первый камень в основание той пирамиды жертв, которую потом безумные последователи кочевых демократов будут возводить в течение двух столетий, и в которую они уложат и Пушкина, и Лермонтова, и Блока, и Гумилева, и Есенина, и Клюева, и многих, многих других.
Сейчас, когда два века отделяют нас от событий Французской революции, их видение Пушкиным для нас особенно ценно, поскольку они предстают перед поэтом без камуфляжа и глянца, тщательно наводимых эйдельманами и гордиными. Не можем мы отказать поэту и в глубокой проницательности. Судьба Шенье стала судьбой лучших поэтов России. Они были уничтожены “карающей секирой” Революции.
Итак, заговор ликвидирован, идет следствие. Пушкин остается в Михайловском. Все сбывается в его предсказаниях. Друзья хотят просить перед новым царем о помиловании поэта. Вот его реакция, изложенная в письме В.А.Жуковскому 20 января 1826г.: “Вот в чем дело: мудрено мне требовать твоего заступления пред государем; не хочу охмелять тебя в этом пиру. Вероятно, правительство удостоверилось, что я заговору не принадлежу и с возмутителями 14 декабря связей политических не имел; но оно в журналах объявило опалу и тем, которые, имея какие-нибудь сведения о заговоре, не объявили о том полиции. Но кто же, кроме полиции и правительства, не знал о нем? О заговоре кричали по всем переулкам, и это одна из причин моей безвинности”. Можно подумать, что Пушкин хочет воспользоваться ситуацией и ищет себе оправдания. Нет, Пушкин верен себе: “Теперь положим, что правительство и захочет прекратить мою опалу, с ним я готов условливаться (буде условия необходимы); но вам решительно говорю -не отвечать и не ручаться за меня. Мое будущее поведение зависит от обстоятельств, от обхождения со мною правительства etc.” И последнее, что очень важно в этом письме: Пушкин не отрекался от своих связей с декабристами. Он хотел, чтобы его дело было решено с учетом всех обстоятельств: “В Кишиневе я был дружен с майором Раевским, с генералом Пущиным и Орловым. Я был масон(см.прим.7) в кишиневской ложе, т.е. в той, за которую уничтожены в России все ложи. Я, наконец, был в связи с большею частью нынешних заговорщиков” (Ист.7, с.146,147).
оглавление